Я переворачиваю страницу, но там больше ничего не написано.
Никаких инициалов. Никакой даты. Вообще ничего.
— От кого это? — Спрашивает Игорь.
— Понятия не имею. Имени нет.
— Может быть, это Демьян?
Я качаю головой.
— В отличие от этого, он всегда хочет, чтобы его враги знали, что это он. Он всегда был хвастуном.
— Ты хочешь, чтобы Николай знал?
Я бросаю на него сердитый взгляд.
— Николай теперь никто. Пахан я, а не он, — выплевываю я свои слова. Мой гнев нарастает с каждой минутой. Кивнув, он отходит от меня, чтобы пойти поговорить с Мередит.
В это время прибывает бригада уборщиков, и через несколько минут они приступают к работе, убирая и отбеливая пол, чтобы удалить пятна крови.
Обычно в таких ситуациях я спрашиваю совета у своего отца, но поскольку я сам убил его, отныне я предоставлен сам себе. Почему этот ублюдок должен был быть злым гением в таких делах?
Я снова смотрю на висящие тела, хмурясь в замешательстве. Кто бы это ни был, он сделал это, чтобы пробудить воспоминание. Но какое воспоминание? Прищурившись, я обхожу мертвые тела, пытаясь разгадать тайну. Но когда я достигаю противоположного конца комнаты, это привлекает мое внимание.
Несколько частей тела подвешены горизонтально, и это никогда не делалось таким образом. Проводя рукой по волосам, мой взгляд падает на тень от мертвых тел, а пол теперь безупречно чистый. Оглядываясь назад с ног до головы, я наконец-то вижу ответ. Это слово.
Просто прочитав это единственное слово, я вспоминаю все ужасные воспоминания, которые преследуют меня по ночам. Так называли меня только известные мне монстры. Мое сердце начинает биться все быстрее и быстрее, кровь приливает так быстро, как никогда раньше. Вокруг меня начинают раздаваться звенящие звуки, когда меня осеняет осознание.
В тот день, когда я сбежал из этого ада, я утешал себя мыслью, что никто никогда не употребит это слово. Никто не назовет меня этим именем, потому что мысль об этом напоминает мне о монстрах, которые призвали меня в тень. Но, читая это… Теперь я знаю, что они вернулись.
Mal'chik.
Мальчик по-русски. Каждая боль и каждая пытка, которые они причинили, едва сохранились в моей памяти, но одно это слово вызывает те ужасы.
Они вернулись, чтобы утащить меня во тьму. Но на этот раз я не буду слабым. У меня есть власть, у меня есть сила и контроль. Я не позволю этим монстрам снова затащить меня в этот ад.
Они хотят играть в игры? Что ж, пусть делают все, что в их силах, мне все равно. Но я всегда буду побеждать, потому что я Сатана этого самого ада.
— Хочешь, я разберусь с остальным здесь? — Спрашивает Игорь сзади.
Не глядя, я киваю, не сводя глаз с этого слова, написанного тенью на полу.
— Максвелл? Ты в порядке? Ты выглядишь немного бледным.
Я качаю головой, возвращая себе осанку, выпрямляюсь и засовываю руки в карманы.
— Я в порядке. Мне нужно идти.
Прежде чем он успевает возразить, я выхожу из здания. Один из охранников открывает дверцу моего Бугатти.
— Не преследуй меня, — приказываю я, забираясь на водительское сиденье.
— Но, сэр…
Моего свирепого взгляда достаточно, чтобы остановить его слова, прежде чем он закрывает за мной дверь. Через несколько минут я выезжаю из города и сворачиваю на шоссе, темные дороги и звездная ночь приветствуют меня, пока я забираюсь все глубже и глубже.
Я не знаю, куда я иду и что собираюсь делать. Все, что я знаю, мне нужно ненадолго вырваться из этой тьмы. Всего на несколько часов, чтобы позволить себе поверить в то, что я буду править этими монстрами.
Я заставлю их заплатить за то, что они сделали со мной.
Я заставлю их страдать за боль, которую они причинили мне.
Но в глубине души я и сам не знаю, воплотятся ли эти убеждения в реальность.
Я продолжаю вести машину до тех пор, пока не рассветает и мне не нужно возвращаться в город. К тому времени, как я добираюсь до своего дома и проверяю свой телефон, я нахожу несколько сообщений и звонков от Игоря и Николая.
Игнорируя их всех, я срываю галстук, затем швыряю его на пол, прежде чем снять оставшуюся одежду. Я направляюсь в душ. Стоя под льющейся на меня каскадом холодной водой, я опираюсь руками о стену по обе стороны от нее. Тяжело вздыхая, я опускаю голову и на мгновение закрываю глаза, чтобы отвлечься от воспоминаний о своем прошлом.
Я стараюсь думать о хороших моментах или о чем-то другом, буквально о чем угодно. Но прежде чем я успеваю опомниться, мое воображение переносится в мою маленькую новую игрушку.