Я теряю равновесие и падаю на задницу, когда Попов пинает меня в голень. Он рычит в тишине зала, поднимая руку в знак победы, хотя бой еще не закончен.
Я поворачиваю лицо, чтобы посмотреть на нее.
На этот раз она точно напугана, ее широко раскрытые глаза и бледное лицо — достаточное доказательство, чтобы понять, что творится у нее на уме. Громкий топот приближающегося Попова заставляет ее понять, что она должна принять решение сейчас.
В ту же секунду, как она качает головой и делает шаг, как будто собирается спасти меня; я блокирую удар Попова, крепко держа его за запястье. Через несколько секунд столы меняются местами. Толпа присоединяется к ним с радостными криками.
Пиная его в грудь, я заставляю его отойти и мгновенно поднимаюсь на ноги. Он снова бросается на меня, замахиваясь кулаком, но я бью его по голени. Это ставит его на колени, и я пользуюсь шансом оседлать его шею. Я обхватываю его руками за горло и душу изо всех сил, так что очень скоро вижу, как его лицо краснеет. Он падает на пол на живот. Пользуясь случаем, я поднимаю его и бросаю на клетку, заставляя ее загрохотать. Попов держится за грудь и кашляет, пытаясь встать на ноги. Я подхожу к нему и в прыжке бью его ногой так, что он сильно ударяется спиной о клетку. Когда он с громким стуком падает на землю, я наклоняюсь над ним и наношу сильные удары по его лицу, пока его кровь не покрывает мои руки. Его начинает подташнивать, но я не даю ему ни секунды на отдых.
Снова и снова. Удары за ударами. Удары за ударами. Его тело становится безвольным, но это меня не останавливает.
В тот момент, когда его тело расслабляется, я знаю, что пришло время. Все кричат, призывая меня закончить это. Показать им, за что они заплатили. И я делаю это.
Последний сильный удар по его лицу, и я могу сказать, что он мертв.
Звенит звонок, и клетка открывается. Входит Игорь, проверяет его пульс, но, не найдя его, объявляет меня победителем.
Я оглядываюсь в поисках нее — женщины, за которую я боролся и заслужил победу. Я оглядываю толпу и бар, но ее нигде нет.
Куда она делась?
Я выхожу из клетки и направляюсь прямиком в раздевалку, на ходу разматывая бинты на запястье. Взяв салфетку с барной стойки, я вытираю излишки крови с лица. Когда я вхожу в комнату, мои шаги останавливаются, когда я вижу, кто меня ждал.
Это она.
Ухмыляясь, я закрываю за собой дверь и неторопливо направляюсь к ней, как хищник к своей добыче. Она стоит возле скамейки с бутылкой воды в руке, как будто ей нужен какой-то предлог, чтобы быть здесь. Отложив алые бинты, я наклоняюсь к ней так близко, что ее груди касаются моей груди.
Она поднимает на меня взгляд. Без страха. Без ненависти.
Ее глаза полны желания, которое заставляет мою кровь пульсировать быстрее. Мой член так сильно ноет от ее прикосновений.
— Я подумала, тебе может понадобиться немного воды, — шепчет она, поднимая бутылку. Взяв её, я делаю несколько глотков, прежде чем положить рядом с бинтами, и снова смотрю на нее. Мои глаза темнеют, когда я смотрю на ее прекрасный вид. Она больше чем на голову ниже меня и меньше чем на расстоянии вытянутой руки.
Она осматривает мое тело с ног до головы.
— Так много крови… так много отметин и порезов…
Я бросаю взгляд вниз, понимая, что от ударов Попова образуются синяки. Порезы на моей грудной клетке, темные отметины на животе и плече останутся надолго.
— Бывало и похуже.
— Разве тебе не нужен врач?
— Врачи — для слабаков.
Она открывает рот, чтобы возразить, но прежде чем я успеваю опомниться, моя рука обвивается вокруг ее шеи сзади, притягивая ее ближе ко мне, мои пальцы зарываются в ее волосы.
— Хватит болтовни. Я человек слова. Ты женщина, которая держит свое слово? — Шепчу я ей в щеку.
Она закрывает глаза, ее дыхание становится прерывистым.
— Да, это так.
Запечатлевая целомудренный поцелуй на ее коже, я слегка сжимаю ее в объятиях. Ее руки обвиваются вокруг моей талии.
— Скажи мне свое имя, красавица. Такую Афродиту, как ты, следует называть по имени.
— Рея. Меня зовут Рея.
Рея.
Богиня власти. Это ей идет.
— Рея, — я бормочу ее имя, как будто это самое красивое имя, о котором я когда-либо слышал.
Такое совершенство. Ее имя… ее тело… ее личность…. все.
Каждая гребаная вещь в ней прекрасна.
Как можно быть такой грациозной?
Мои губы скользят вверх, ощущая мурашки на ее коже. У нее перехватывает дыхание, когда наши губы касаются друг друга.