Когда последняя партия доставляется на склад, я спускаюсь по лестнице и направляюсь в подвал, куда приводят всех рабов. Здесь темно и сыро, едва слышные всхлипывания эхом отражаются от стен.
Игорь следует за мной внутрь, пока я закуриваю сигару и стою рядом с клеткой, где прикованы молодые девушки и женщины.
Работа с рабами — это то, что я не нахожу приятным, но для поддержания моей власти и имиджа это необходимость.
— Они сегодня получили новые? — Спрашивает Игорь.
Я киваю головой.
— Да. Все поступило сегодня.
— Некоторые выглядят очень молодо. Ты уверен, что они достигли совершеннолетия?
— Ты хорошо знаешь, что Патрику даны строгие инструкции приводить девушек. И я уверен, что он не хочет умирать.
Он кивает.
— Если это все, то я собираюсь отправиться домой.
Не дожидаясь больше ни слова, он выходит на улицу и уходит.
Кстати, о дьяволе: Патрик входит через заднюю дверь в своей черной поношенной рубашке и брюках, поверх накинут толстовка с капюшоном. Когда он видит меня, он становится моей пешкой, как и все остальные в моем королевстве.
Я указываю на клетку.
— Это все на сегодня?
Он кивает.
— Да, сэр. Остальное прибудет через два дня.
Я выдыхаю дым, когда он поднимается к потолку.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить, сэр?
— Я здесь по делу, а не для развлечения.
Он в страхе склоняет голову.
— Извините, сэр.
Внезапно, из ниоткуда, до моего слуха доносится звук падающей цепи вместе с открывающейся дверцей клетки.
Что же это такое?
Я вижу фигуру, стоящую рядом с клеткой, неподвижную и храбрую. Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть четкую картинку, но слишком темно, чтобы что-то разглядеть.
Мужчины вместе с Патриком бросаются к ней, чтобы затащить ее в клетку. Я жду несколько мгновений, наблюдая, как она стоит там, и зная, что она съежится. Но в мгновение ока то, что она делает дальше, застает меня врасплох.
Патрик тянется к ее плечу мертвой хваткой, но она пользуется случаем и изо всех сил пинает его в грудь. Двое других мужчин набрасываются на нее, но она уворачивается от их движений и выхватывает пистолет у одного из бесполезных придурков. Она без колебаний нажимает на курок и дважды подряд стреляет им обоим в сердца. Патрик пользуется случаем, хватая ее сзади. Но она даже уклоняется от его движения, пиная его в голень и ударяя по носу затылком, заставляя его упасть на землю.
Закатывая глаза, я бросаю сигару и тихими шагами подхожу к ней. Она чувствует мои движения и направляет на меня пистолет.
— Малышка, брось пистолет. Это не игрушка, — холодно бормочу я.
Она стоит высокая и сильная, сжимая оружие изо всех сил, как будто это спасет ее от меня.
— Нет! Отойди! — предупреждает она скрипучим, дрожащим голосом, но твердо стоит на своем.
— Или что? — Я стою прямо перед ней, прижав пистолет к груди. Я чувствую, как он колышется у меня под одеждой. — Малышка, жизнь никогда не бывает справедливой. Итак, это твой единственный шанс понять, заслуживаешь ты жизни или нет. Нажимай на курок или, блядь, залезай внутрь.
— Если мне придется убить всех здесь, чтобы получить жизнь, которую я заслуживаю, тогда я это сделаю. — Я слышу щелчок спускового крючка, но громкого хлопка не слышно. Патронов не осталось, и все же она продолжает нажимать на курок снова и снова. — Нет, нет, нет, нет.
Я хватаю ее за обе руки, заставляя выронить пистолет, и ее грудь сталкивается с моей. Но когда я вижу ее при свете, мой мир меняется.
Мое сердце тут же замирает от страха. Ярость вскоре сменяется полным шоком, когда я вижу Рею перед собой.
Те же глубокие темные глаза, лицо в форме сердечка и пухлые губы. Но цвет ее волос другой. Что больше всего привлекает мое внимание, так это синяки и отметины под ее глазами и губами, из-за чего она выглядит почти неузнаваемо. Даже на ее руках и обнаженных ногах есть несколько следов от ударов плетью и несколько свежих ран. Я хмурюсь в замешательстве.
Какого хрена она здесь делает?
Я хватаю ее за руку, притягивая ближе к себе, когда ее внезапно наполненные страхом глаза смотрят на меня.
— Как, черт возьми, ты здесь оказалась?
Ее брови хмурятся, как будто она не в состоянии понять ни единого слова из того, что я говорю.
Я крепче сжимаю ее руку, наблюдая, как она морщится от боли. Но все это не имеет значения.
— Отпусти меня! Кем, черт возьми, ты себя возомнил? — Она извивается в моих объятиях, но все это тщетные попытки. Я сжимаю ее челюсть и заставляю посмотреть в глаза демону, которого она пробуждает.