— Сдавайся, Максвелл, — манит меня ее пронзительный голос, когда она снова целует меня, но на этот раз она нежна, а я нет. Я сдаюсь. Я позволил этой темной тени поддаться моим порывам.
Мои губы соприкасаются с ее губами, пока мы продолжаем поглощать друг друга. Мои руки зарываются в ее волосы, собирая их в кулак, в то время как другой рукой я хватаю ее за талию и притягиваю ближе к себе.
Черт.
Она еще вкуснее. Сладкая и вызывающая привыкание. Я настолько погружаюсь в эту зависимость, что не хочу, чтобы меня тянуло назад.
— Еще, Максвелл, — стонет она мне в рот.
Наши языки танцуют вместе. Наши зубы клацают. Наши губы распухли и болят от нашего жесткого поцелуя, но все это не имеет значения. Что важно, так это мы сами.
Эта новая связь, которую мы создали. Это темное желание, которое мы оба породили. Я чувствую, как моя выпуклость упирается в мои штаны, но я не хочу заходить так далеко сегодня вечером. Этот поцелуй — маленькая дверца в наши собственные темные небеса, и этого для меня более чем достаточно. Ее ногти царапают мои все еще свежие синяки, заставляя меня рычать в агонии, но ее губы не отрываются от моих. Она проглатывает мой крик, позволяя мне разделить с ней боль.
— Мне тоже сделай больно, Максвелл.
Все мое тело напрягается. Каждое существо во мне хочет отстраниться, но я ничего не могу сделать.
Взяв мою правую руку, она кладет ее себе на шею, обеими ладонями вдавливая мою руку глубже в свою кожу. Мое тело начинает дрожать от страха, но я отдаю все силы, чтобы оставаться сильной.
— Все в порядке… это я, — шепчет она.
Так ли это?
Волна эмоций захлестывает меня, когда желание становится все сильнее. Моя рука становится потной и начинает дрожать от ее прикосновения. Голос глубоко внутри моего разума говорит мне сделать это, но в моем сердце есть свои сомнения. Чувствуя, как все мое тело горит огнем, словно она раскаленный уголь, я убираю руки от ее тела и сталкиваю ее со своих колен.
Я на дюйм отодвигаюсь от нее, предупреждающе поднимая руки.
— Не подходи ко мне. Прекрати, — мой собственный голос дрожит от эмоций, сдавливающих горло.
— Максвелл…
— Нет! Уходи. Уходи прямо сейчас.
Словно сжалившись над моим положением, она больше не спорит, и я слышу ее удаляющиеся шаги, когда она выходит из подвала.
Как только она это делает, я срываю ткань, которая завязывала мне глаза. Мои глаза непрерывно моргают, привыкая к лунному свету, проникающему в подвал через маленькое зарешеченное окно.
Я хватаю ртом воздух и прислоняюсь спиной к стене.
Что там произошло?
Почему мой ангел так себя вел?
Что изменилось?
Так много вопросов крутится у меня в голове, и все же ни на один из них у меня нет ответа. Смятение переполняет мой разум.
Пытаясь вспомнить сценарий целиком, я ищу какой-нибудь намек, но из этого ничего не выходит.
Но что беспокоит меня больше всего, так это мысль о том, что я получу удовольствие от той боли, в которую она меня втянула. Я страдаю от мучений день и ночь, и я знаю, как сильно я это презираю. Я ненавижу это.
Но сегодня вечером боль превратилась во что-то такое, чего я никогда не ожидал. Она превратилась в успокаивающее прикосновение.
Это было по-другому.
Это было… умиротворяюще.
НАСТОЯЩЕЕ
Трудно уснуть после того, что я обнаружил. Но чтобы подтвердить правду, я должен найти ответ сам. Я знаю, где живет Рея, и сразу же еду туда. Паркую машину в нескольких кварталах отсюда, выхожу и выпрямляюсь, глядя на старую квартиру. Обходя здание, я нахожу пожарную лестницу даже в темном переулке и иду по дорожке. Она живет на третьем этаже, и благодаря минимальному уровню безопасности любой может проникнуть в ее дом.
Я поднимаю окно и медленно захожу в ее квартиру. Это квартира размером со студию, но она добавила в нее несколько домашних штрихов с помощью книг и простых украшений. Кровать застелена идеально, и все расставлено по местам. Тишина в комнате говорит о том, что ее нет дома.
Как она может быть здесь, когда она прикована к кровати в моем доме?
У меня не было другого выбора, кроме как заковать ее в цепи, я хорошо знал, что она снова попытается сбежать.