— Просто держи девочек в узде и достань мне эти гребаные фотографии на этой неделе, — приказывает он и выхватывает сигарету из ее пальцев, прежде чем сделать длинную затяжку.
Теперь все имеет смысл. Осознание обрушивается на меня, как тяжелый кирпич, возвращая чувство вины и страх, которые были похоронены.
Мы сбежали из одного ада, чтобы быть призванными в другой.
Снаружи это место может быть церковью, но внутри оно хранит ужасающую реальность. Теперь я понимаю, почему другие девочки не хотят с нами разговаривать. Это из страха… из-за того, что они рисковали собственной жизнью.
Петро занимается секс-торговлей, продавая девушек таким монстрам, как он, в то время как мать София помогает ему. Они притворяются, что перед внешним миром ничего не происходит.
И мы — его следующие жертвы.
Я встречаюсь взглядом с изумленными и испуганными глазами моей сестры, прежде чем крепко сжать ее руку и сбежать вниз по лестнице.
— Что мы теперь будем делать? — шепчет она.
— Мы должны убираться отсюда. Прямо сейчас.
Когда мы спускаемся по лестнице и проходим коридор, мои ноги случайно задевают одну из деревянных скамеек, заставляя меня вздрогнуть и одновременно вскрикнуть от боли.
Звук такой громкий, что я уверена, Петро, должно быть, услышал его, потому что через несколько секунд раздаются его глухие шаги. С балкона он сразу же находит нас и по выражению наших лиц догадывается, что мы, должно быть, обнаружили.
— Черт! — выругался он, бросаясь в нашу сторону. Я крепче обнимаю сестру, и мы оба устремляемся к главной двери.
Распахнув ее, мы выбегаем наружу, топая ногами по холодному сугробу. Это наверняка замедляет нас, но никто из нас не оглядывается. Вокруг так темно, что я едва могу что-либо разглядеть, но это не мешает нам бежать.
Но когда мы подходим к железным воротам и я пытаюсь их открыть, они заперты.
Черт. Нет. Нет. Нет.
Этого не может быть.
Прежде чем я успеваю оглядеться в поисках другого выхода, я чувствую, как сильная рука хватает меня за шею. Я оказываюсь лицом к лицу с Петро, в то время как мать София держит мою сестру. Она визжит в своих тисках.
— Отпустите нас! Нет! — кричу я во всю силу своих легких, царапая его руки в знак защиты. Но это только еще больше бесит его, и он бьет меня прямо по щеке, так что звук эхом разносится вокруг нас. Это так резко, что я уже чувствую, как у меня кровоточат губы.
Схватив меня за волосы, он тащит меня внутрь, моя сестра следует за нами. Я чувствую, как боль пронзает мой череп, прежде чем он запирает входную дверь и толкает нас на этаж ниже статуи Иисуса Христа.
Он достает свой пистолет, щелкая предохранителем, прежде чем направить его в нашу сторону. Я защищающе обнимаю сестру, прижимая ее как можно крепче. Я чувствую, как она дрожит от страха, но я ничего не могу сделать, чтобы успокоить ее, когда тот же страх сжимает мне горло.
— Издайте еще один звук, и я без колебаний пристрелю любую из вас, — угрожает он холодным, как лед, голосом, от которого у меня по спине бегут мурашки.
Мать София сидит на одной из скамеек с таким спокойным видом, как будто это обычная беседа. Я начала видеть в ней образ матери, но, разглядев ее с этой стороны, я не испытываю к ней ничего, кроме отвращения.
— Если вы двое думаете, что сможете сбежать отсюда, тогда позвольте мне разорвать тот маленький пузырек надежды, который у вас есть. — Он опускается перед нами на колени с мрачным, ядовитым выражением лица, которое заставляет нас пятиться, пока наши спины не упираются в основание статуи. — Никто не может убежать отсюда. Нас окружает только лес. Вам потребуется несколько дней, чтобы миновать главный город. А из-за сильного снегопада вы двое, вероятно, погибнете сами. Если нет, то дикие животные не подумают дважды, прежде чем выследить вас. — С каждым его словом моя надежда на спасение растворяется во тьме. — Ключ отсюда — это я. Итак, никуда не деться, сколько бы вы не думали и не пытались. И наказание, которое ждет вас двоих после того трюка, который вы выкинули сегодня вечером, — он тихонько хихикает, облизывая губы, — теперь вы не сможете уйти.
Я растерянно хмурюсь, и, прежде чем я успеваю опомниться, он поднимает меня, перекидывает через плечо и ведет наверх.
— Прекрати! Нет! Нет!. — Я изо всех сил бью его по спине, но он ни разу не сдвинулся с места.