Только такого уже не приснится, не пригрезится!..
Заставляю себя, как механическую куклу, производить нормальные действия. Надо полки возвращать на место. Уже минут двадцать прошло, как мы зашли в её владения, а этой малахольной торгашихе, вообще, по фигу, что у неё творится, хоть полмагазина вынеси, так и трындит по телефону!
Опасаясь развалить добро, сначала составляю на пол все баночки-скляночки, чтобы спокойно вставить пустую решётчатую полку в пазы. В душе кровоточит дыра размером с Костин кулак, а руки твёрдо и бесшумно делают своё дело.
Я уже справилась с двумя полками, они не тяжёлые, главное ровно задвинуть их на свои места, осталось ещё три, а потом займусь расстановкой товара. Как эта курица будет ценники развешивать, мне не интересно, надо же ей хоть немного поработать, не всё уши греть, да язык чесать о трубку!
Когда задвигаю третью решётку, на меня из ледяных недр шарахает мощным потоком холодного ветра. Не успеваю ничего сообразить, старательно вставленные мной полки с грохотом летят на пол,
— Прости, богинюшка, я уже заскучал! — Костик без куртки лохматый, счастливый, хватает меня за локоть и втаскивает за собой в холодильник. Пытаюсь брыкаться, запинаюсь за выброшенные полки, хочу спросить! Ему по барабану! Наконец-то, на нашу возню прибегает болтливая продавщица,
— Да вы что? Совсем охренели тут?! — орёт, глаза таращит. Но это уже не важно!
— Я убью тебя! — наконец удаётся сделать выдох сразу вместе с ругательством.
— Лодочник, — добавляет радостно любимый. Я его слышу и ощущаю, но не вижу! Кругом ветер, кромешная тьма, закручивающаяся спиральной воронкой, уволакивающей нас всё глубже и дальше…
Не знаю, на что это похоже! Наверное, подобным образом готовят космонавтов к невесомости! Нас крутит и швыряет одновременно, потеря ориентации полнейшая, кругом не то что темно, а черным-черно! Определиться с верхом и низом нереально. Да ещё и гул стоит несусветный! То ли это кровь грохочет в ушах, то ли внешний шум, не пойму! Кажется, ору во всю глотку, но себя не слышу.
— Не бойся, любимая, скоро всё закончится! — Костика над ухом я услышала прекрасно, значит, эта какофония не в голове! А он держит меня так крепко, словно попала в железные тиски. Даже вдох свободно не могу сделать. Но пусть уж лучше так, я готова остаться с переломанными рёбрами, лишь бы эта круговерть не оторвала нас друг от друга! А то занесёт куда-нибудь, и поминай, как звали! Сдохну в чёрной дыре, как собака!
Представляю, как он после такой карусели, одуревший и оглохший вывалился в чужом мире, сразу наполучал пинков и был изгнан от портала на верную погибель!..
Сколько времени нас месит в центрифуге, не представляю, но кажется, скорость витков замедляется, гул в ушах слабеет и вдруг, бездна со смачным чпоком выплёвывает свою добычу куда-то!
Приземлились мягко. В смысле я, потому что на Костика, а на что он упал, не знаю. По-прежнему темно. Хотя, тьма не такая плотная, как в воронке. Немного света поступает, после абсолютной черни, глаза могут разглядеть очертания неровных скальных поверхностей и сводов, а уши после гула, во внезапно наступившей тишине, расслышать стук капель о камни, кап, кап, кап…
— Костя, — шепчу, потом поправляюсь, — Берти! Ты жив?
— Жив, Наихрабрейшая моя, — смеётся, — надеюсь не для того спрашиваешь, чтобы сразу здесь меня казнить?
— Ты гадёныш, Берти! — он лежит подо мной и улыбается совершенно безмятежно, будто не на камни свалился со своей ношей, а разлёгся на пляжном песочке, — зачем втащил меня за собой?
— Видела бы ты свою унылую мину, когда прощалась, — вот ведь, поросёнок, и не скроешь ничего, — я дал тебе подумать, осознать, и вернулся. Тем более, сама сказала, что решать мне. Я вроде бы пока ещё мужчина?
— Безусловно, Берти! — тут уж крыть нечем.
— Так вот и решил! — меня волнует не это,
— Ты хочешь сказать, что прокрутился в этой мясорубке два раза подряд? Туда и обратно?!
— Чего не сделаешь ради богини? Выпал сюда, полежал, подумал и вернулся! Это тебе не на такси кататься: двойной тариф в один конец! Здесь всё бесплатно! Мотайся, не хочу!
— Если мне даже приплатят, обратно не полезу!
— Домой больше не вернёшься? — вот хитрец!
— Вернусь, конечно! Но сразу назад не смогу!
— Это только в первый раз страшно, с непривычки! И добро пожаловать в Оберон, любимая!