- Аврелия, спасибо, что спасла меня от забвения.
- Реджинальд…
- И полюбила меня. Даже если я вновь тебя забуду, мое сердце мне об этом обязательно напомнит. Я уверен.
Аврелия, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Чтобы вознаградить его за признание, явно давшееся мужчине не так легко, она подалась вперед и поцеловала его. Реджинальд не нужные были слова, чтобы понять, чего она хочет. Каждое её движение, прикосновение кричали ему о любви.
Он целовал ее шею, одновременно лаская своими длинными чувственными пальцами ее грудь, иногда сжимая ее, не в силах контролировать рвущееся наружу желание. Его дыхание ласкало шею Аврелии. Девушка гладила его плечи, отчетливо чувствуя сквозь ткань брюк его возбужденную плоть. Она понимала, что назад пути нет. Настал тот миг, когда она полностью будет принадлежать ему. Это прекрасное чувство, когда весь мир для тебя сосредотачивается на любимом мужчине, а все остальное просто перестает существовать.
Реджинальд неохотно оторвался от любимой, чтобы наконец избавиться от брюк, но тут же вернулся к ней, боясь, что за эти мгновения его отсутствия, она может замерзнуть или, еще хуже, передумать! Он подтянул ее ближе к себе и развел ее ноги в стороны. На миг она замерла от страха, но поцелуи пирата подействовали лучше любого успокоительного. Он входил медленно, стараясь избегать резких движений, хотя бурлящее внутри возбуждение требовало взять девушку немедленно, резко, жестко, чтобы больше не чувствовать болезненного напряжения от сдерживаемой страсти. Для Аврелии это было впервые. Полностью заполнив девушку собой, Реджинальд решился на несколько быстрых движений, но когда личико девушки исказилось болезненной гримасой, мужчина испуганно замер.
- Прости… - прошептал он, испуганно вглядываясь в ее лицо.
Аврелия открыла глаза и мило улыбнулась любимому.
- Ничего. Уже почти не больно.
Её тепло полностью окутывало его плоть. Когда боль ушла, Аврелия сумела подстроиться под ритм Реджинальд и теперь наслаждалась их близостью. Реджинальд склонился над ней, не переставая целовать её грудь, шею, лицо. С каждым движением наслаждение нарастало, а желание навеки сделать ее своей все больше укреплялось в его сознании. Волны наслаждения накатывали все больше и больше, приближая любовников к кульминации. Реджинальд закрыл глаза и сделал последний толчок, чувствуя, что Аврелия после этого достигла пика наслаждения одновременно с ним. Едва переведя дух, он поспешил подняться, чтобы освободить, наконец, Аврелию от тяжести своего тела. Блаженно улыбнувшись, мужчина прилег рядом с любимой и тут же обнял её, нежно поцеловав в макушку. Аврелия никак не могла отдышаться, но при этом чувствовала себя самой счастливой на свете. Как будто заново родилась
- Аврелия, теперь ты от меня никогда не избавишься, - предупредил пират, нарочно грозно сдвинув брови.
- А я и не собиралась. – Девушка приподнялась на локте и хитро взглянула на мужчину. – Может, повторим?
- Нет, девушка, вам надо отдохнуть. Но утром….
- Договорились! Слава богу, я перед этим ничего не ела, а то кто знает, чем бы все закончилось…
Тёмную ночь осветила яркая молния. И не прошло и минуты, как раздался сильный гром.
- Все же, моя малышка, - усмехнулся пират, - ты очень опасна. Даже голодная. А теперь, засыпай.
Когда Аврелия уже крепко спала в его объятьях, Реджинальд внимательно смотрел на нее. Завтра же он попросит её стать его женой. Он не понимал, почему не сделал этого еще две недели назад? Ведь какое счастье держать ее в объятиях, быть вечно рядом с ней. С этими мыслями он и сам заснул. О бале двое влюбленных в эту ночь совсем забыли.
Королевская оранжерея.
Генрих знал, что за ним следят. Он злорадно ухмыльнулся. Став невидимым, он спокойно прошел мимо ничего не подозревающих стражей. Спустившись на первый этаж, он быстро вошел в оранжерею, зная, что именно там найдет первого раба печати. Настало время его новым слугам показать себя во всей красе.
Мужчина раскинул руки и поднял голову вверх. Очень громко, так, что голос его раскатами прокатился под сводами оранжереи, Генрих произнес: «Рабы печати, призываю вас. Отныне вы должны подчиняться мне. Пусть тьма захватит ваши душу и сознание». После этого ему лишь оставалось ждать, когда первая жертва печати явится перед своим господином.
Бенджамин почувствовал, как Энни встала с постели. Она быстро надела платье и накинула на себя его плащ. Странно, почему она так рано проснулась? На улице ещё темно. К тому же, это была ее идея все-таки добраться до какой-нибудь кровати и просто выспаться, чтобы набраться сил. При этом лукавые огоньки в ее глазах говорили о том, что выспаться лучше как следует, потому что пощады ждать точно не придется. И после этого она же первая вскакивает ни свет, ни заря, и куда-то собирается! Странная ведьма…