На равнине до южной стороны крепости, перетекающей к самому озеру, ракины приземлились. На долгое время державшееся в стороне от поселения, плоское пространство, пронизанное горячими источниками и склонное к ежегодному затоплению, хотя несколько упорных фермеров все еще пытались собрать урожай с этой твердой почвы. Оно когда-то было частью самого озера, прежде чем западные водопады, из Белоклычьих гор, были забиты, их ревущие воды успокоились до струек, которая теперь попадала в озеро. На протяжении веков предки Шаола обсуждали разрушение плотины, позволившее этой бушующей реке снова бежать, а теперь их древние кузницы уступили место нескольким водяным мельницам, которые можно было легко перемещать в другие места.
Но то что разрушает эту плотину, могло вызвать наводнение, даже если бы они собрали каждого водного мага в королевстве, чтобы контролировать поток, последствие было катастрофическим. Вся равнина была бы наводнена в считанные минуты, некоторые города тоже были бы сметены волной. Воды спускались бы из гор, уничтожая все на своем пути мощной волной, которая текла к самому Задубелому лесу. Самые низкие уровни крепости, ворота, которые открывались на равнину, тоже были бы полностью сметены.
Так что плотина оставалась, и травянистая равнина с ней.
Ракины собрались в аккуратные ряды, и Шаол с Ирэн смотрели на них с зубчатых стен, когда другие часовые сошли с их мест, чтобы присоединиться к ним, когда всадники начали создавать лагерь. Целители прибудут позже, хотя некоторые из них могут оставаться в своем лагере до прибытия легиона Мората. Две тени взлетели над головой, и часовые отступили на свои посты, когда Несрин и Сартак приземлились на стену, маленький сокол спустился рядом с прибывшими ракинами. Фалкан Эннар.
Несрин легко спрыгнула с ракина, ее лицо было серьезным.
— Войскам Мората осталось три дня, возможно четыре, — сказала она, затаив дыхание.
Сартак спешился позади нее, ракины не нуждались в присмотре.
— Мы держались высоко над их головами, вне поля зрения, но Фалкану удалось приблизиться.
Оборотень оставался в теле сокола.
Ирэн шагнула вперед.
— Что он видел?
Несрин покачала головой, ее обычно золотисто-коричневая кожа была бледной.
— Валги и люди, в основном. Но все они выглядят порочными.
Шаол застыл.
— Никаких знаков присутствия ведьм?
— Нет, — сказал Сартак, проводя рукой по его плетеным волосам. — Хотя они, возможно, ждут, чтобы переместиться из Ферианской впадины сюда, когда прибудет армия.
— Давайте молиться, чтобы они этого не сделали, — сказала Ирэн, рассматривая ракинов в долине внизу.
Тысяча ракинов. Это казалось подарком богов, казалось невероятно большим числом.
И все же видя их собравшимися на равнине…
Даже могучие птицы могут быть сметены во время битвы.
Глава 20, часть 1
— Ты знаешь историю королевы, которая прошла через миры? — Сидя на мшистом пне древнего клена, с одной стороны, играя с маленькими белыми цветами, разбросанными по нему, Аэлина покачала головой.
В возвышающихся дубах, которые образовывали широкую паутину над поляной, маленькие звезды мерцали и мерцали, как если бы они были пойманы самими ветвями. За ними, купаясь в лесу со светом, достаточно ярким, чтобы можно было видеть, поднималась полная луна. Вокруг них на теплом летнем воздухе плыло слабое лирическое пение.
— Это печальная история, — сказала ее тетя, один угол ее красных губ дернулся вверх, когда она откинулась на сиденье, высеченное в гранитном валуне. Ее обычное место, во время их уроков, этих долгих, мирных бесед в спокойные летние ночи. — И старая.
Аэлина подняла бровь.
— Разве я не старая для Фэ? — она действительно только что отпраздновала свой двадцатый день рождения, три дня назад, на другом месте не слишком далеко отсюда. Половина Доранеллы присутствовала на этом празднике, и все же ее мэйт нашел способ украсть ее от толпы. Весь путь к уединенному бассейну в сердце леса. Ее лицо все еще нагревалось, когда она подумала о лунном плавании, когда Рован заставил ее почувствовать, как он поклоняется ей в блистающей от солнца воде.
Мэйт. Слово все еще было неожиданностью. Как это сложно было прибыть сюда весной и увидеть его рядом с троном ее тётки и просто знать. И через несколько месяцев их ухаживаний… Аэлина действительно покраснела от мысли об этом. То, что они сделали в этом лесу, было кульминацией этих месяцев. И развязкой. Сопровождающие знаки на шее — и на Роване — доказали это. Когда придет осень, она не вернется в Террасен.
— Никто не может быть слишком старым для фэ, — сказала тетя, ее слабая улыбка нарастала, — и поскольку ты сама являешься частью фэ, я думаю, ты бы заинтересовались ими.
Аэлина улыбнулась в ответ, склонив голову.
— Справедливо, тетя.
Тетя была не совсем точной, не отделяя вещей от поколений и тысячелетий, но это было единственное, что королева могла себе позволить.
Маэва села на свое место.
— Давным-давно, когда мир был новым, когда не было людских королевств, когда никакие войны не омрачали землю, родилась молодая королева.
Аэлина аккуратно сложила ноги, наклоняя голову.
— Она не знала, что она королева. Среди людей ее власть была не унаследована, а она просто родилась. И когда она выросла, ее сила поднялась вместе с ней. Она обнаружила, что земля, на которой она обитала, слишком мала для этой власти. Слишком темная, холодная и мрачная. У нее была магия, похожая на магию других фэ, которая так ей нравилась, но ей было дано больше, ее сила была более резким и сложным оружием — достаточно, чтобы она была другой. Ее поданные узрели эту силу, и стали ей поклоняться. Так королева стала править.
— Молва о ее магии распространилась во все концы земли, и три короля пришли просить ее руку. Каждый король желал соединить свой трон с троном королевы и стать ее супругом. Какое-то время Королева думала, что это будет проблема, которую она всегда испытывала. Три короля были родными братьями, каждый из которых был могущественным, их сила была огромной и ужасающей. Она выбрала старшего из них, не из-за какого-либо особого мастерства или изящества, а из-за его бесчисленных библиотек. Из-за знаний, которые она могла получить на его землях, и которые могли бы преувеличить ее силу… Это было то знание, которое она жаждала, а не сам король.