Очки вернулись в нагрудный карман пиджака от «Братьев Брукс». Мейсон продолжал смотреть на капитана Силвермена широко открытыми глазами, которые, казалось, не видели его.
— Поскольку мой визит, скорее всего, станет частью дела, — тихим, спокойным голосом произнес молодой человек, — я хочу сразу же внести ясность. Некоторое время назад я совершенно законным образом сменил фамилию. Я… я литератор и в данный момент работаю на радиостанции «Юниверсал». Я опустил два последних слога фамилии, чтобы она звучала попроще и ее легче было запомнить. Теперь меня зовут Мейсон Траск.
Силвермен как-то странно взглянул на него.
— Я знал и вашего брата Эда, — сказал он. Капитан посмотрел мимо Мейсона на доску на стене. Там были выгравированы имена полицейских, убитых при исполнении обязанностей. Примерно в середине перечня находилось имя Эдварда Трасковера.
— Полицейский, в которого стрелял Джерри… как он себя чувствует? — спросил Мейсон.
— Пятьдесят на пятьдесят. Пуля пробила ему левое легкое. Он был приятелем Джерри. Конечно, Джерри не знал, что на мушке у него оказался Кэссиди.
— Не знал?
— Должно быть, он полностью слетел с катушек. С тех пор как Джерри вернулся к активной службе, выглядел он не лучшим образом. Но нам и в голову не могло прийти, что психика у него была в таком состоянии.
— Вы считаете, он не отдавал отчет в своих действиях?
— А вы? Черт побери, он пристрелил четырех человек на станции подземки!
— Что вам о них известно?
— Мы, естественно, собрали об этих людях сведения, но я могу подробно рассказать лишь о двоих из них. Пиларсика мы знали. Как его ни ловили, он продолжал заниматься азартными играми. Арестов у него не меньше дюжины, а то и больше. Его ничего не могло остановить. Свидетели отказываются говорить. Вы знаете, как это бывает. Пара изнасилований несовершеннолетних. Провел год в Элмире. Обвинен в скупке краденого. Дело закрыто из-за недостатка улик. Джерри мог столкнуться с ним во время опознания. Никаких связей с ним не отмечалось. Знаем мы и Игрока Фланнери — и более чем хорошо! — Силвермен поджал губы. — Этот тип околачивался в порту. До того, как начала действовать Портовая комиссия, — то есть до пятьдесят третьего года, — он практически открыто занимался ростовщичеством. Старые номера — «шесть за пять». Понимаете? Арестовать его было просто невозможно. Никаких свидетелей. После появления комиссии ушел в подполье. Но я лично не сомневаюсь, что он продолжал давать деньги в рост. Его звали Игрок потому, что он играл на трубе или делал вид, что играл. Вы помните фильм «Мистер Игрок едет в Вашингтон» с Гарри Купером? В порту в ходу клички. — Похоже, капитан мог сказать еще многое, но предпочел остановиться.
— А другие?
— Дойл Гантри — актер. Был на выходах и дублером ведущих актеров в «Серебряной туфельке». Хоукинс работал поваром на полставки, делал гамбургеры в закусочной на Бродвее в районе пятидесятых. Джерри должен был знать кулинара. Это заведение находилось на его участке. Джерри был явно не в себе, когда подверстал всех под одну гребенку. Тяжелый случай. Вы ведь понимаете — когда коп начинает стрелять в других копов, это уже хуже некуда.
— Семья Джерри в курсе?
Силвермен прищурился:
— Вы пришли сюда еще до встречи с женой Джерри? Конечно, ей сообщили. Она была здесь для опознания.
Мейсон вынул очки из нагрудного кармана и стал крутить их в руках.
— Даже если человек сходит с ума, вы должны знать, как он дошел до такого состояния. Вероятно, что-то вывело Джерри из равновесия, капитан. У вас есть какая-то идея, что это могло быть?
— У Джерри первоклассный послужной список. Его ждало повышение по службе. К нему относились не хуже… или почти так же, как к вашему брату Эду. — Капитан бросил взгляд на памятную доску. — Прекрасная жена… двое детей. К сожалению, он серьезно пострадал в той автомобильной аварии. Но хорошо справлялся со своими обязанностями. У него было отличное будущее. Но он страдал головными болями. — Силвермен постучал по бритому черепу. — Что-то у него тут давило… после аварии. Вы понимаете? Так мне кажется.
Очки вернулись в нагрудный карман.
— Спасибо, что встретились со мной, капитан. Могу ли я зайти попозже днем и посмотреть, какие данные у вас появятся на Гантри и Хоукинса?
Силвермен нахмурился:
— Конечно, но они оба мертвы, мистер Трасковер… э-э-э… то есть Траск. Джерри в состоянии душевного расстройства убил их. Понимаете? Вот так обстоят дела.
— Тем не менее я буду вам признателен, если с вашей помощью смогу посмотреть их данные.
— Конечно, конечно. — Силвермен расплылся в улыбке. — Вы хотите оказать помощь их семьям или что-то в этом роде. Так?
Мейсон в упор посмотрел на капитана. У него был какой-то отстраненный, рассеянный взгляд.
— Нет, — сказал он.
3
Через двадцать минут маленький «фольксваген» остановился перед обветшавшим зданием из коричневого камня в районе Западных восьмидесятых. Уличные фонари еще горели, хотя уже занималось красноватое зарево восхода, обещающее еще один жаркий, палящий день.
Выкарабкавшись из машины, Мейсон Траск постоял у здания, разглядывая его, словно опасался подойти к нему. Вынув из кармана брюк платок, он вытер шею под воротником рубашки. Из-под корней волос у него стекали струйки пота. Наконец Мейсон неохотно поднялся по ступенькам и, оказавшись в вестибюле, нажал кнопку звонка под табличкой с фамилией «Трасковер». Замок щелкнул, и он очутился в темной прихожей.
Траск прошел в дальний конец ее, и, когда оказался у задних дверей, они открылись. На пороге возникла женщина, одетая в темное платье, цвет которого в сумраке прихожей Мейсон не различил. Оно могло быть черным, или темно-синим, или угольно-серым. Мертвенно-бледное лицо женщины покрывал слой аккуратной косметики, темные волосы были затянуты в узел на затылке.
— Здравствуй, Лаура, — сказал Мейсон.
На меловом лице накрашенные губы выделялись ярким пятном.
— Никак это дядя Мейсон! — Голос у женщины был хриплым и резким.
— Могу я войти, Лаура?
— Почему бы и нет?
Она отступила в сторону, пропуская его. Когда он оказался в маленьком холле перед гостиной, до него донесся аромат свежезаваренного кофе. Комната выглядела именно так, как и следовало предполагать. Обставлена просто, но со вкусом. Цвета яркие и веселые. Мебель должна была служить своему назначению, но обивка стульев расцвечена броскими летними красками. В этом мрачном коричневом здании квартира казалась настоящим оазисом.
В большом мягком кресле, в котором, вероятно, сиживал Джерри, неуклюже расположился какой-то мужчина. Он был невысок ростом, с коротко стриженными темными волосами и усталыми карими глазами. Поставив на боковой столик чашку кофе, которую держал в руках, мужчина встал. Вслед за Мейсоном в комнате появилась и Лаура.
— Это Мейсон, брат Джерри, — сказала она шатену. — Мейсон, это мистер Розен. Мне пришлось зайти в полицейский участок для… для официального опознания Джерри, — сухим хрипловатым голосом произнесла Лаура. — Мистер Розен оказался так любезен, что довез меня домой. Нам обоим было нужно выпить кофе.
У Мейсона блеснули глаза.
— Это вы убили его, — сказал он.
— Видите ли, мистер Трасковер, я…
— Прошу прощения, — резко бросила Лаура. Чувствовалось, что она каждую минуту была готова вмешаться в разговор. — Я забыла сказать вам, мистер Розен, что Мейсон сократил свою фамилию до Траска. Думаю, в силу профессиональных причин. Так, дядя Мейсон?
Его щеку снова дернуло нервным тиком.
— Дети? — спросил он.
— Слава богу, эти две недели они у моих родителей в Поулинге, — ответила Лаура. — Я им еще ничего не рассказывала. Я подумала, что они… что им надо спокойно выспаться.
— На моем месте мог оказаться кто угодно, — сказал Розен. — Так уж получилось, что на улице я увидел, как этот парень и полицейские ведут перестрелку…
— Я читал о происшедшем, — прервал его Мейсон. — У меня нет к вам претензий. Но все же это потрясение: оказаться лицом к лицу с человеком, который послал пулю в твоего брата.