— Каануб, барон Блаал.
— Ну-ну. Мне многое не нравится в этом человеке, но более всего то, что он всего лишь марионетка в чужих руках.
— Как это? Он был самым значительным из моих противников, и я никогда и мысли не допускал, что он защищает чьи-либо еще интересы, кроме своих собственных.
— Ночь все слышит, — ответил Ка-ну. — И внутри нашего мира есть еще миры. Мне, впрочем, ты можешь, доверять. Брулу Копейщику — тоже. Посмотри-ка сюда.
На его раскрытой ладони лежал браслет — троекратно свернувшийся кольцом крылатый дракон с тремя рубиновыми рогами на голове.
— Приглядись к нему повнимательнее. Когда Брул появится у тебя завтра ночью, этот браслет будет на его руке. Доверься ему, сделай все, что он укажет. И в доказательство того, что я доверяю тебе, — смотри!
Он рывком вытащил из складок своей одежды что-то, что блеснуло магическим зеленоватым светом, и тут же спрятал это что-то обратно.
— Похищенный бриллиант! — воскликнул король изумленно. — Зеленый алмаз из храма Змея. О боги! Значит, это твоя работа? Но зачем ты мне его показываешь?
— Чтобы спасти тебе жизнь. Чтобы ты мне поверил. Если ты заподозришь меня в предательстве, сделаешь со мной все, что захочешь. Моя жизнь в твоих руках. Я не могу теперь тебя обмануть, ведь ты одним словом можешь вынести мне смертный приговор.
Старый лис, произнося эти слова, сиял и самодовольно щурился, явно радуясь произведенному впечатлению.
— Но почему ты отдаешься в мои руки? — удивление Кулла росло с каждой минутой.
— Я уже сказал тебе об этом. Теперь ты видишь, что я честен с тобой. А завтра, когда Брул придет к тебе во дворец, ты послушаешься его совета, не боясь измены. И хватит об этом. Эскорт ждет тебя, мой господин, у ворот, чтобы сопровождать во дворец.
Кулл встал.
— Но ведь ты ровным счетом ничего мне так и не сказал.
— Ох, молодость, молодость, как ты нетерпелива! — сейчас Ка-ну более чем когда-либо напоминал своим видом толстого грубовато-веселого эльфа. — Иди, юноша, пусть тебе приснятся трон, армии, королевства, а я увижу во сне вино, женщин, розовые лепестки. Будь счастлив, король.
Направляясь к выходу, Кулл еще раз оглянулся. Ка-ну, развалившийся на софе, прямо-таки источал добродушную жизнерадостность. У выхода Кулла поджидал какой-то воин на коне. Король несколько удивился, обнаружив, что это тот самый человек, который принес ему приглашение пиктского посла. Проезжая по пустым улицам города, они не сказали друг другу ни единого слова.
Дневные краски и гомон уступили место глубокой ночной тишине. В серебристом свете луны более чем когда-либо ощущалась древность города. Громадные колонны в дворцах и замках, казалось, подпирали небеса. Лестницы, пустые и тихие, возносились куда-то в беспредельную высь, исчезая во мраке небесных сфер. «Лестницы в небо», — подумал Кулл. Таинственное великолепие этой сцены будоражило его воображение.
Цок! Цок! Цок! Только серебряный звон подков нарушал царившую на залитых лунным светом улицах тишину. Невероятная древность города почти физически давила на Кулла, ему казалось, что он слышит, как огромные притихшие здания смеются над ним. Какие тайны скрывают они в себе?
— Ты молод, — слышался ему шепот дворцов, святилищ и храмов, — ты молод, а мы — стары. Мир, который воздвиг нас, тоже когда-то был молод. И ты, и твой народ уйдете, а мы будем стоять здесь вечно. Мы были здесь еще до того, как Атлантида и Лемурия поднялись из океанских вод. Мы будем стоять здесь и тогда, когда зеленая вода покроет многомильным слоем горные хребты Лемурии и холмы Атлантиды. По этим улицам шествовали могучие короли, их много сменилось здесь еще тогда, когда Кулл — выходец из Атлантиды, был лишь маленькой частичкой сна Ка, Птицы Мира. Проезжай, Кулл-атлант, тебя сменят более достойные, ибо более достойные были и до тебя. Теперь о них забыли, они — всего лишь прах, а мы стоим, смотрим, ждем… Проезжай, Кулл-атлант, Кулл-король, Кулл-дурак!
Куллу казалось, что подковы его скакуна подхватили этот рефрен и выбивают в ночной тишине издевательский ритм: «Кулл-король, Кулл-ду-рак!»
— Свети, луна, ты освещаешь дорогу королю! Сияйте, звезды, вы факелы на пути императора! Звените подковы, это король королей едет по Валузии! Эй, Валузия, проснись! Едет Кулл, твой повелитель! Скольких повелителей я уже видел! — это отозвался молчавший до тех пор королевский дворец.