Его ладони мягко скользят от голени вверх, через колени к бёдрам, по животу к запястьям. И даже куски цепей, тянущихся за браслетами на его запястьях, не мешают ни ему, ни мне.
Я замираю от его прикосновений, чувствуя, как во всём теле пробуждается жаркая волна желания, несмотря на только что пережитый страх.
— Продолжай дышать, Ами, — приказывает Киран ставшим вдруг хриплым голосом, — я ослаблю корсаж.
Он приподнимает меня, помогает сесть. Отводит волосы в сторону, и гладит меня по спине.
Почему я позволяю ему?.. Почему не сопротивляюсь? Почему не говорю ему остановиться?
Каждое прикосновение его сильных пальцев, ослабляющих шнуровку корсажа, пробуждает во мне жаркое томление, стекающееся в низ живота.
— Киран, — нахожу силы произнести.
Мой голос звучит неожиданно низко и хрипло, и пальцы Кирана тут же замирают.
— Говори, Ами, — медленно разрешает он.
Его прикосновения становятся медленнее, теперь он не просто помогает мне ослабить корсаж, он ласкает мою спину. Раздевает, чтобы коснуться голой кожи.
Холодные цепи на его руках прикасаются к моей спине, я вздрагиваю и ёжусь.
Его пальцы застывают. Он резко выпрямляется и отходит к большому столу в дальнему углу спальни. Начинает резко выдвигать ящики и рассматривать их содержимое.
С жадностью смотрю на Кирана, понимая, насколько истосковалась по нему. Как не хватало мне его все эти годы.
Несмотря на то, что мы провели вместе всего несколько часов, он проник в моё сердце уже тогда своими решениями. И чувство к нему все эти годы пускало ростки.
И ещё я смотрю на него, пытаясь вырвать из души, забыть другой образ — огромного брюнета, так похожего на Кирана.
Мне необходимо забыть про властные губы, ласкающие руки и низкий приказывающий голос Гердара, короля драконов.
Ненавижу себя, но всё же вынуждена признаться себе, что мне теперь желанны оба брата, два короля-дракона.
Проклятая моя кровь красной графини!
Из-за неё всё. Из-за неё!
Прерывисто вздыхаю, разглядывая Кирана. Убеждаю себя, что именно с ним я хочу быть. Хочу с ним. И совсем не ради того, чтобы забыть Гердара!
Разгорающемуся желанию близости с теневым королём, могущественным драконом, не может помешать даже моё плачевное состояние.
Наоборот. Кажется, жидкая похоть, разливающаяся в моей крови, становится моим лекарством.
И то, как мощное рельефное тело Кирана смотрится в остатках лохмотьев, бывших когда-то преступно дорогой одеждой, вынуждает меня забыть обо всём.
Моё естество требует жадно вбирать его глазами, не упустить ни малейшего движения его красивейших идеальных мускулов.
— Что произошло, Киран? — осторожно спрашиваю я. — Расскажи. Откуда цепи на руках?
— Гердар вычислил меня, — злобно отвечает он, резко и быстро доставая что-то из ящиков стола и бросая на стол. — Он перехватил моё послание тебе. Смог поймать меня врасплох. Даже посадил меня на цепь.
Я вздрагиваю от обжигающего потока магии, рванувшегося от его стола и наполнившего комнату.
Киран берёт сиящий раскалённым краем нож и разрезает сначала один браслет, затем другой. Заговорённая цепь с обломком браслета падает на пол — сначала одна, затем другая.
— Только он недооценил меня, — усмехается он, потирая освобождённые запястья. — Всегда так было. Считает себя самым умным и сильным. Всегда недооценивает меня.
Киран срывает с себя остатки порванной рубашки и берёт другой артефакт — длинный сверкающий драгоценными камнями стержень.
Я прижимаю пальцы к губам, глядя как чудовищные ожоги и раны на его совершенном теле зарастают и выравниваются, едва он проводит над ними концом стержня.
— У нас есть примерно сутки, чтобы провести их здесь, вместе, — пристальный прожигающий взгляд на меня, — после этого я тебя спрячу так, что даже он не найдёт.
Закончив лечить себя, Киран решительно и быстро направляется ко мне.
— Вставай, Ами. Ты отдышалась. Я должен убедиться, что тебя не задело. И вылечить. Если хоть царапину, хоть малейший ожог на твоей драгоценной коже найду, я Гердара…
— Я в порядке, Киран.
— Это мне решать. Вставай.
Почему-то медлю, и Киран наклоняется, хватает меня над локтем и вынуждает встать.
Мне не больно, но страшно от его резких движений, от мрачной дикой злобы, темнеющей в глубине его изумрудных глаз.
До меня окончательно доходит: дракон только что из боя. Более того, его даже на цепь посадили, как унизительно… да ещё и тот самый родной брат, с которым у них ненависть.