— Это от моей глаукомы, — сказала она.
— У тебя нет глаукомы.
Она опустила руки и послала мне безразличный взгляд.
— Тогда это от головной боли, которую доставляет мне моя властная внучка.
Я сжалилась.
— Прости. Я просто так сильно беспокоюсь о тебе.
Она похлопала меня по руке.
— Я знаю, что ты беспокоишься, милая, но ты должна позволять мне хоть немного повеселиться время от времени.
Я решила, что сейчас не время указывать на тот факт, что ее тест на наркотики показал мне, насколько весело она проводила время в последнее время.
У меня в сумочке зазвонил телефон, я достала его и ответила. Это был Джейкоб.
— Мы сейчас идем по коридору, — сказал он. — Приготовься открыть дверь.
Я отодвинула стул от ручки.
— Я не слышала никаких выстрелов.
— Они только взглянули на нас и сбежали.
— Ты их узнал? — спросила я.
— Нет, но один из моих парней узнал. Ты была права. Это «Джокеры».
Блядь.
— Думаешь, они забрали доктора Перес?
— Мы разберемся с этим, — сказал он. — Что, черт возьми, ты сделала с тем охранником?
— Кто? Я, покалеченная и беззащитная? — спросила я, добавив в свой голос целую чашку меда.
— Прекрати это дерьмо, — сказал он. — Я уже извинился.
Фу. Он был прав. Я была взвинчена и вымещала это на нем.
— Да. Прости. Я несколько раз очень сильно пнула его ногой, а затем ударила коленом в лицо.
— Он не успел нанести удар первым?
— Нет.
— Хорошо, — сказал он.
Да помогут мне небеса, в его голосе звучала гордость.
Секундой позже раздался стук в дверь. Я посмотрела в глазок, чтобы еще раз убедиться, что это Джейкоб, прежде чем открыть ее. Какое-то неловкое мгновение мы стояли лицом друг к другу. Я не собиралась его обнимать.
— Ты в порядке? — Спросил он.
— Да, — сказала я.
— Еще раз привет, Джейкоб, — сказала бабушка, подходя ко мне сзади. — О, ты привел друзей.
Я широко распахнула дверь, открывая взору маленькую, одетую в кожу армию за его спиной. Мужчины и женщины столпились в коридоре. Несколько из них были открыты, и у них виднелось оружие. Неудивительно, что «Джокеры» сбежали.
— Готова? — спросил Джейкоб.
Я кивнула.
— Бабушка погостит у меня.
— Ты не можешь вернуться к себе, — сказал он.
Я вздохнула. Я должна была это предвидеть. Если бы у «Джокеров» была доктор Перес или если бы она работала с ними, они бы уже знали, что я была причиной того, что «Короли» развалили их маленькую операцию. Я слышала по слухам, что у «Королей» были конспиративные квартиры, которые они использовали для подобных ситуаций, и, судя по непреклонному выражению лица Джейкоба, я собиралась провести некоторое время в одной из них.
— Отлично, — сказала я.
Я пошла, чтобы взять бабушкину сумку, но Роб вмешался и поднял ее.
— Я возьму, — сказал он, подмигнув. У него был один из тех глубоких, мурлыкающих баритонов, которые пронизывали насквозь, когда он говорил.
Бабушка оживилась, когда услышала его.
— О-о-о, разве это не чудесный голос?
Он наклонил к ней голову.
— Мэм.
— Спасибо Вам за такое рыцарство, — сказала она, протягивая руку. — Я Иззи.
Моя бабушка, кокетливая королева выпускного бала.
— Пожалуйста, мы можем идти? — спросила я после того, как они пожали друг другу руки. — Копы, должно быть, уже в пути.
Чудесным образом мы выбрались оттуда до того, как появились какие-либо мигалки.
Глава 10
Пока мы ехали, «Короли» окружили мою машину, пятеро впереди и пятеро сзади, обе группы выстроились в фалангу. Джейкоб был впереди. Я думала, мы будем держаться поближе к городу, недалеко от центра территории «Королей», но, когда мы выехали из Керни и начали набирать высоту в горной местности, я начала задаваться вопросом, куда, черт возьми, нас везет Джейкоб.
— Интересные у тебя друзья, — сказала бабушка, поворачиваясь ко мне на своем сиденье.
— Они мне не друзья, — сказала я ей.
— Сообщники? Товарищи? Коллеги-преступники? — настаивала она.
— Я не в «Королях».
— Хорошо. Одной группы нарушителей закона достаточно для семьи. — Она посмотрела сквозь ветровое стекло на широкую спину Джейкоба. — Хотя, возможно, я была бы готова сделать исключение и впустить еще одного.
Я вздохнула.
— Я же говорила тебе, что мы не встречаемся.
— И я все еще называю это чушью.
— Мы бы убили друг друга в течение первой недели, если бы попытались встречаться, — сказала я.
Прошлая ночь доказала это. То, что произошло между мной и Джейкобом, было меньше похоже на поцелуй и больше на физическую стычку. Бет сказала, что он не из тех мужчин, которые бьют женщин, и я ей поверила. Я тоже не была склонна к насилию, и все же я чуть не задушила его в своем отчаянии, чтобы сократить дистанцию, между нами.
Тихий смешок наполнил машину, отвлекая меня от моих мыслей.
— Ничто так не оживляет обстановку, как небольшое дружеское насилие.
Я поперхнулась и чуть не съехала с дороги.
— Бабушка!
— Следи за дорогой, милая, — сказала она, похлопав меня по спине.
— Почему ты всегда пытаешься отправить меня обратно на терапию? — Я заскулила. — Почему ты просто не можешь приставать ко мне с просьбами выйти замуж и завести детей, как все остальные бабушки?
Она послала мне хитрый взгляд, и ее губы приоткрылись в том, что, несомненно, должно было стать травмирующим ответом.
Я попыталась прикрыть ей рот и одновременно вести машину.
— Если ты скажешь еще что-нибудь о себе и дедушке, я разверну эту машину и отдам тебя наркоторговцам.
Она мудро изменила курс.
— Вы двое уладили вчерашнюю ссору влюбленных?
— Это была не ссора влюбленных, — сказала я. — И да, мы это уладили.
— Как он загладил свою вину перед тобой? — спросила она.
Проследив за мной до дома и зацеловав до потери сознания.
— Он извинился за то, что был придурком.
— И ты извинилась за то, что была дурой?
— Кто сказал, что я дура?
Мой вопрос остался без ответа, и я рискнула еще раз взглянуть на нее. Ее правая бровь изогнулась дугой, и она одарила меня тем же взглядом, который я получала бесчисленное количество раз в юности, взглядом, который говорил: «Я вижу тебя насквозь, дорогая».
— Извинилась, — пробормотала я.
— Хорошо. Знать, когда нужно признаться, что вы были неправы, — это половина успеха. У вас двоих все будет просто отлично.
Мне удалось удержаться от желания снова поправить ее. Как только бабушка вбивала что-то себе в голову, ее уже невозможно было переубедить. Я спросила доктора Перес, было ли это симптомом болезни Альцгеймера, но она сказала, что нет, это не так; это был симптом упрямства.
Через час езды первая пара «Королей» свернула в сторону, оставив нас с восемью охранниками. Пять минут спустя следующая пара отстала, а затем следующие совершили разворот у черта на куличках. В конце концов остался только Джейкоб.
Двигатель моей машины взвыл, когда мы выбрались из старого речного бассейна. Дорога прорезала красную скалу холма, закрывая нам обзор, пока мы не добрались до вершины.
— О, здесь красиво, — сказала бабушка, когда мы достигли вершины.
Я вынуждена была согласиться с ней. Перед нами расстилалось плато сельскохозяйственных угодий, усеянных ранчо и полями с урожаем. Джейкоб вез нас в самое сердце города, прежде чем повернуть направо на малозаметную грунтовую дорогу. Проехав по ней полмили, мы проехали под аркой с надписью «Ранчо Фрихет», и я поняла, что это была не дорога, а подъездная дорожка.
Переулок повернул налево, и когда я проследовала за поворотом, вдалеке показался дом. Он стоял немного ниже по склону от нас, примостившись вплотную к краю обрыва. Под ним лениво вилась широкая, медленно текущая река. Это была идиллическая обстановка, особенно с учетом небольшого стада диких коров, пасущихся на соседнем пастбище.
— Куда привел нас твой кавалер? — спросила бабушка.