Секунда, и я получаю рану на плече. Ещё секунда, и на бедре появляется ещё один порез.
Противник внезапно закончил атаку и разорвал дистанцию. Он презрительно улыбался и смотрел мне прямо в глаза.
И меня взбесила эта улыбочка! Я сотру её с его лица, во что бы то не стало!
Мгновение и я стою напротив Ошерона, и мой меч вместе с техникой Ярости клинков направляется ему прямо в лицо. Остался считанный сантиметр до его лица, как страшный удар в грудь, отбросил меня на десяток метров. А призрачные лезвия техники Ярости клинков, ударились в какую-то вспыхнувшую защиту на теле Ошерона. Она была полностью прозрачна. И я только сейчас вспомнил, что он ещё практикует Ветер! Как я мог забыть?!
Он запросто погасил мою технику ветряной защитой, а в грудь мне ударил скорее всего, самый стандартный Воздушный Таран.
Я кое-как встал на одно колено. Из моих губ текла кровь. Удар был ужасно силён, но у меня ещё есть силы. Я встал, и шатаясь принял боевую стойку. Меч я выронил во время полета, и он сейчас валялся рядом с Ошероном.
Решив не тупить, врубил энергетическое зрение. И увидел окончания плетения ещё одной техники!
Это что-то незнакомое, но крайне мощное. Очевидно, что это нераспространеная техника, которая раньше наверное пылилась у Зотиров.
И я видел слабое место в плетении. Слабенький угловой узор, который будет легко разрушить Дестабилизаций, и разрушить технику.
С моей руки срывается сразу пять снарядов. Решил не рисковать. Но Ошерон снова доказал, что не просто так носит десятый номер в рейтинге. Напротив мои снарядам отправилось пять простых воздушных лезвий, которые перехватили их.
Проклятье, как я мог забыть, что такая возможность существует? Я больше не успел ничего сделать, как в мою сторону полетел огромнейший воздушный орёл. Воздух гудел от количества вложенной в технику Стихии и энергии.
Я не знаю, что предпринять. Я кинул ему напротив десятки Дестабилизаций, пучки, иглы, полумесяцы. Ничего не помогало.
Тогда лучше встретить её с прямой спиной. Очевидно, что я не смог бы победить Ошерона, так зачем выпендиравался? Хотя неплохо потренировался, Ошерон показал как важен опыт. Я использовал Кулак Дробильщика, и выставил руки вперёд. В технику усиления тела я вложил всю оставшуюся энергии. А затем Орёл настиг меня и долбанул клювом в грудь.
Очухался я у самой границы барьера. Я был весь в крови. Ужасный разрез пересекал все мое тело, но оно каким-то чудом выдержало. Ошерон уже выходил с той стороны барьера, и его поздравляли с очередной победой. Барьер сняли, и ко мне сразу приблизился Аратон вместе с каким-то дядькой в белой одежде.
— И за что мне такое наказание? – проворчал Аратон, когда присел рядом со мной. — Говорил же ему, сдайся, но не я же самый гордый и не могу сдаться!
Незнакомец тоже подошёл и наклонился над моим телом. Его рука покрылась зелёным светом, и он провел ею надо мной.
— Тело очень крепкое, господин профессор. Ваш ученик выжил только благодаря своему крепкому телу. От раны не умрет, но отдохнуть и полечиться ему нужно обязательно. Через три-четыре дня будет полностью здоров. Сейчас ему нужно поспать, мне надо начать процесс излечения, — обратился очевидно лекарь к мастеру.
Тот вздохнул и его ладонь вспыхнула серебристым светом. Не успел я ничего сказать, как он коснулся моего лба рукой, и моё сознание погасло.
***
Пробуждение было тяжёлым. Все тело болело, будто бы по нему проехался бульдозер. Открыл глаза, и сразу отметил, что я в своих покоях.
Осмотрелся и увидел… Элизию? Она сидела в кресле, и спала мило посапывая. За окном была ночь, видимо я целый день пролежал без сознания.
Я попытался приподняться на локтях, однако все моё естество пронзила боль, и я со стоном упал обратно. Элизия проснулась, и проморгавшись сразу кинулась ко мне.
— Ты что дурак? Почему ты дрался с десятым номером? Разве ты не знаешь, насколько они сильные? – на её глазах показались слезы. — Мы волновались о тебе! А ты как…
— Успокойся Лизи, – тепло улыбнулся я ей. — Все со мной хорошо. Сейчас вылечусь, стану сильнее и сразу надеру этому Ошерона задницу!
— В смысле? Ты снова хочешь с ним сразиться? – она немного успокоилась, но после моих слов разозлилась. — Ну уж нет, ты не будешь с ним драться! Я тебе не позволю!
— Прости Лизи, но я сам решу, когда и с кем биться, – немного суховато ответил я ей. Но сразу же смягчился: Но не беспокойся, пока я не стану Укрепляющим, я к нему не полезу. А сколько я проспал?