Пролог
— Хей, может хватит? Стив, я терпеть не могу это, — девушка с русыми волосами, стянутыми в тугой хвост на затылке, оглядывается по сторонам. Она старательно вглядывается в тени деревьев, чтобы разглядеть одно единственное, способное выдать затейника этой дурацкой игры в прятки. Практически каждый раз, когда они встречаются где-то за пределами города, то их прогулка превращается в бесконечные прятки. И иногда это излишне детское развлечение начинает утомлять.
Девушка поднимает взгляд выше. Может где-то на ветках деревьев? Но там нет никого. Никто не сидит и не болтает ногами, насмешливо улыбаясь. Даже нет тени, которая могла бы выдать.
— Стив, пожалуйста, прекрати. И выходи уже.
Она заглядывает чуть ли не за каждое дерево, залезает в кусты, в густые заросли папоротника. Но его нигде нет. Никакого намёка на то, что девушка вообще не одна в лесу. И ей всё меньше начинает нравиться подобное положение дел. Зная характер Стива, легко предположить, что ещё несколько мгновений и он выскочил откуда-нибудь и напугает её до такой степени, что сердце остановил свой бег, а все шестеренки и пружинки повыскакивает из него. И ни один опытный мастер не сможет заставить его работать. И останется Дора поломанной куклой, жизнь которой остановилась, даже не успев толком начаться.
— Стив, прошу. Хватит, серьезно. Это уже не смешно, — девушка делает полный оборот на одном месте, разведя руки в стороны – полная безнадёга и обречённость. Ситуация вышла из-под контроля. Может, она отстала? Тогда имеет смысл развернуться и пойти обратно домой, пока солнце ещё окончательно не закатилось за горизонт. Она поднимает взгляд к небу, чтобы прикинуть, сколько у неё ещё есть времени до появления первых звёзд. Не пора ли уже капитулировать, признать чужую победу и гулять нормально?
— Ладно... Ладно! Ты меня убедил, я сдаюсь, — достаточно громко произносит девушка, отметая мысль-сомнение, что Стив куда-то ушёл без неё. Ведь он же не мог просто так её бросить. Или мог? Реакции долго ждать не приходится. Девушка видит, как от одной из теней ёлки отделяется силуэт человека, красные глаза горят, выдавая своего таинственного обладателя. Ну да, прямиком у неё под носом, а она даже не заметила! Внимательность – не самая сильная её черта.
Силуэт – тень человека медленно становится более объёмным. Тени вокруг собираются в одном месте, становятся чёрными, словно маслянистыми, сгустками. Каждый раз это зрелище заворачивает. Тени ткут человеческую фигуру. Крепкую, высокую. А на этом фоне двумя не огранёнными рубинами горят глаза. Если бы не осознание, что это существо не причинит вреда – девушка бы давно сбежала. По спине и так пробегает холодок. Может от самой трансформации – тени всегда приносят с собой могильный холод - а может из-за обычного страха, являющегося точно таким же спутником теней. Тёмные сгустки, странно пульсируя, приобретают оттенок человеческой кожи, становятся в прямом смысле плотью, скрытой одеждой. Подобные метаморфозы часть природы теней, но к ним невозможно привыкнуть.
— Ты сдалась. Мне всегда казалось, что такие, как вы, сдаются только когда им вонзают меч в грудь, — голос Стива сквозит ядовитой насмешкой и благородной хрипотцой, свойственной всем юношам теней, которые уже успели принять участие хотя бы в одном бою. Хлебнули кубок, наполненный кровью до самых краёв.
— Такие как мы – это какие? Смертные?
— Да, именно, Дора. Смертные, – он издевается над ней. Пусть и не так жестоко, как над своими друзьями. Хотя, сомнительно вообще, что у теней есть друзья. Эти существа, хоть и живут огромным кланом, ненавидят все мирские, свойственные людям чувства: дружбу, любовь, привязанность, - Не такие смертные, как люди, но всё же обладающие данным недугом.
Дора закатывает глаза, не игнорируя собственные эмоции и оповещая об этом Стива. Ей никогда не нравилась эта его манера превозносить себя, свою расу над всеми остальными. Раскатистый, громовой хохот тени заставляет девушку вздрогнуть. Кажется, его это всё только забавляет. И никакой другой реакции ждать не стоит.
— Зато мне не придётся целую вечность мучаться. Умру молодой, красивой. И не буду чахнуть. А ты так и останешься старым ворчуном. Тебе двести мирских лет, а с тебя уже прах времени сыпется, — Дора скрещивает руки на груди, слегка приподнимает голову, чтобы смотреть в глаза своему собеседнику, но тот слишком высок. И создаётся впечатление, что она стоит у подножья горы, всматривается в самую верхушку и пытается воззвать к совести того, кто наверху. Унизительно будет, если Стив сейчас наклонится. Зато она легко сможет отвесить ему подзатыльник.