Колокола?
Это звонили колокола на церковной колокольне, отбивая пять часов. Через час она должна предстать перед королевской семьей на торжественном обеде во дворце. В эту минуту, ей бы думать, что надеть на прием, а не резвиться на пляже с незнакомцем, позволяя ему то, на что имеет право только муж. Как такое могло случиться?
Она рванулась из его объятий, потрясенная бурлившим внутри водоворотом страсти, грозившим снова увлечь ее в пучину.
— Довольно. — Задыхаясь, она судорожно поправила непослушными пальцами одежду.
— Как дама пожелает, — согласился он, изогнув в усмешке красиво очерченные губы, вкус которых она только что узнала.
Деметрия молча соскользнула с камня и убежала. Она испытывала стыд и унижение от содеянного, но в глубине души была уверена, что никогда не забудет мгновений украденного с незнакомцем счастья.
Принц Кристо Станракис вошел в королевский офис отца. Он много бы дал, чтобы оказаться сейчас подальше отсюда. Нельзя сказать, что принц не любил свою родину, но протокол и церемонии нагоняли тоску на его деятельную натуру.
Он охотно избежал бы сегодняшнего обеда с семьей Андреу, как избегал его десять лет после объявления, что Грегор возьмет в жены дочь Сандроса — худую как жердь девочку с огромными глазами. Но на сей раз король был неумолим.
Кристо преклонил колено перед отцом:
— Вы в хорошей форме, ваше величество.
Король усмехнулся:
— Спасибо, что нашел время выбраться из-за игорного стола.
— Обязанности посла довольно разнообразны, — с улыбкой заметил Кристо, что было чистой правдой.
Он бы умер от тоски, если бы проводил все время в казино.
Отец скривил губы. Он не одобрял разгульную жизнь принца, ожидая, что тот будет проводить больше времени в Ангире. Все, что выходило за рамки управления государством, король считал несущественным, поэтому Кристо не стремился посвящать отца в круг своих многочисленных интересов.
— Я без сомнения приму участие в заседании Государственного совета на следующей неделе, — заверил Кристо.
Король махнул рукой, отпуская его. Оба знали, что принц сбежит из Ангиры при первой возможности.
Впрочем, обстоятельства могли измениться, думал Кристо, направляясь на встречу с братьями. Сегодняшняя история на пляже должна иметь продолжение. Ему еще не доводилось делить радость участия в торжестве продолжения черепашьей жизни ни с кем, тем более с женщиной, которую это бы так явно заинтересовало. Сладкие воспоминания оставила и неожиданная вспышка человеческой страсти — он до сих пор испытывал возбуждение. Если бы не спугнувший незнакомку звон церковных колоколов, неизвестно, как далеко она позволила бы ему зайти.
— Самое время тебе появиться, — увидев его, сказал Грегор.
Кристо взял с подноса рюмку коньяка.
— Я наблюдал, как морские черепахи откладывали яйца. Где твоя невеста?
— Только что прибыла, — сухо, без тени улыбки или удовольствия, заметил наследник. — Я приведу ее.
Кристо улыбнулся младшему брату Микаэлю:
— Он похож на отца. Такой же сосредоточенный и серьезный.
— Грегор будет хорошим королем, — заметил Микаэль. — Вопрос в том, будет ли он хорошим мужем молодой королеве?
Кристо подумал, что Грегор и в этом пойдет по стопам отца, который женился без любви.
— Ваше высочество. — Голос Грегора звучал торжественно. — Позвольте представить мою невесту Деметрию.
Кристо повернулся с приветливой улыбкой, которая мгновенно застыла на губах. Юная красавица рядом с братом оказалась той самой незнакомкой, которую он страстно ласкал на пляже всего час назад! Тонкая ножка бокала хрустнула в сжатых от потрясения и гнева пальцах Кристо.
Не подозревая, какая буря бушевала в груди брата, Грегор подвел к нему невесту. Когда их взгляды встретились, вежливая улыбка исчезла с приоткрытых нежных губ девушки, лицо побледнело.
— Деметрия, познакомься с моим братом, принцем Кристо, — сказал он. — Ты вряд ли помнишь его. Вы слишком давно не встречались.
«Час тому назад — это не так уж давно, — со злостью подумал Кристо. — Час назад она чуть было мне не отдалась».
Мог ли он сказать брату, что ему в жены предназначили распутную женщину? Себя Кристо считал виноватым только в том, что не узнал ее вовремя, но ему все равно стало стыдно и неловко за двусмысленное положение, в котором он оказался.