— Да. Те, кто был прежде драконов. Кто сковал вселенную путями и связал нитями. Кто возводил границы и рушил их. Кто пытался контролировать хаос. Совсем непохожие на нас, мыслящие иначе, оперирующие нечеловеческой логикой.
— Вы тогда так и не рассказали, откуда знаете про них.
— Может, в следующий раз расскажу, граф Телфрин. Может, нет.
— Сама загадочность, как и всегда, — выражение лица Марты показалось Патрику непривычным, до странности отстраненным. — Вы ведь находились у меня в голове, Тревор. Засели там, пустили корни, а потом вырвали их и ушли. Но память осталась. Я до сих пор немного помню, каково это, быть вами. Похоже на сон, и сначала мне хотелось его забыть, и вроде бы почти получилось, но теперь образы пляшут, стоит подумать о вас. Ускользают, но... Достаточно как следует сосредоточиться, и я выведаю ваши секреты. Не боитесь?
Аматрис, шедший впереди, на мгновение остановился. Замер. Посмотрел на Марту.
— Если подобное случится однажды случится, — негромко произнес Принц Пламени, и его глаза, и без того обычно темные, сделались похожими на провалы в космическую пустоту, — я начну испытывать любопытство. И, вполне может статься, проникнусь к вам некоторым интересом, милая Марта.
— Ну хоть кто-то, — девушка усмехнулась, — проникнется ко мне интересом.
— Наш друг Тревор вовсе не тот человек, чьему вниманию должна бы порадоваться юная леди, — проронил Патрик. — К слову сказать, долго еще добираться?
— Сложно сказать. Когда мы перемещались из Тенвента в Тельгард, обнаружили, что по счету обычных людей прошло около двух недель, хотя для нас минуло хорошо если пара дней. Надеюсь, что выйдем из червоточины в ваш охотничий домик в течении ночи или к утру. Нельзя, впрочем, поручиться наверняка. Время здесь не такое, как в плотном мире. Метафизическая природа пространства, пролегающего между мирами, отличается от привычной. Она пластична, поддается контролю рассудка, изменчива, напоминает материю сна. Я пробыл в стране теней пять столетий, но воспринимались они совершенно не так, как будь они прожиты на земле. Мое тело, воссозданное из первоэлементов, до сих пор тридцатилетнее, как и в год моей смерти, и будет стареть теперь как и положено человеку. Для меня же самого прошло, наверно, пять или десять лет... или целая вечность, не могу сказать точно.
Аматрис неожиданно запнулся и замолчал. В наступившей тишине Марта вдруг сделала шаг вперед, протянула руку, будто хотела дотронуться — и резко отдернула пальцы, когда Аматрис рывком развернул голову, глядя на нее в упор. Боб демонстративно кашлянул, Патрик открыл рот, собираясь сказать, что момент для душещипательных разговоров выбран неподходящий — но не успел произнести и первое слово. Тревога нахлынула резкой волной, прошлась ледяными пальцами вдоль позвоночника, сердце учащенно забилось.
Подчиняясь инстинктивному порыву, Патрик коснулся потоков магии, щедро разлитых в окружающем пространстве, куда более интенсивно текущих и мощных, нежели в привычном мире, и с легкостью сейчас доступных. Магическая сила чуть ли не по собственной воле хлынула ему в ладони, стоило только шевельнуть пальцами. Кожу закололо, запястья охватил серебристо-мерцающий свет, который затем хлынул волной вокруг.
Патрик принялся возводить вокруг маленького отряда защитное заклинание. Несколькими секундами позже, переменившись в лице и словно тоже нечто почувствовав, к сотворению чар присоединился Аматрис. Принц Пламени щедро влил еще больше энергии в создаваемый Патриком силовой барьер.
Мерцая и переливаясь, находясь в непрестанном движении, полупрозрачный, но отчетливо видимый магический экран накрыл их четверых куполом, окружив сферой диаметром в десяток футов. Патрик настраивал заклинание так, чтобы оно передвигалось вслед за ним при ходьбе. Еще одно прикосновение к чарам — и он протянул защитную пленку под ногами тоже, на уровне земли.
— Что происходит? — напряженно спросил Боб.
— А ты посмотри, — Марта уже выхватила пистолет, мотнула стволом в сторону. — Погляди, что творится!
— Кажется, — Аматрис усмехнулся, — до нас добрались. Страна теней и без того пребывает в непрестанном движении, но эти изменения... они не естественного характера. Я чувствую чужое присутствие. И весьма мощное, должен отметить.
Исполинские статуи безликих существ, воздвигнутые на окаймлявших долину холмах, пришли в движение. Их руки зашевелились, кисти изогнулись, головы повернулись вполоборота, наклоняясь, глядя на замерший посреди дороги отряд, а затем колени принялись подгибаться.