— Ваше величество, — осведомился Кельвин, — считаюсь ли я входящим в дом Волфалеров?
— Как потомок Терансов безусловно считаетесь, лорд Эдвин. Хотя ваше родство с моим отцом настолько отдаленное, что в иных обстоятельствах вы бы даже не рассматривались как один из претендентов на королевский титул.
— Но теперь ведь рассматриваюсь. Из королевской семьи почти никого не осталось, особенно после сегодняшнего вечера. Вы занимаете трон, как прямая наследница короля Эйрона. Далее следует граф Телфрин, который получается вашим наследником, пока вы не обзаведетесь потомством, далее — я, и лишь затем лорд Дирхейл, как потомок бастарда. Учитывая нежелание графа Телфрина править, фактически я становлюсь теперь наследным принцем. Мои права на трон недостаточно весомы, чтобы оспаривать ваши перед Советом лордов, так как мое родство с Волфалерами слишком далекое, как вы сами совершенно справедливо отметили. Однако в случае, если с вами приключится беда, именно мне достанется корона Гвенхейда.
— А беда со мной приключится? — холодно спросила Джулианна.
— Сделаю все возможное, дабы вас миновала любая опасность, — прежде Кельвин не изъяснялся настолько велеречиво, — и упомянул о своем новом качестве лишь затем, чтобы напомнить, что теперь и я имею вес в делах королевства. Я по-прежнему считаю, что Кеган Аматрис способен причинить Гвенхейду огромное зло.
— Я учту ваше мнение, Эдвин. Но сейчас нам необходим этот человек. Принц Стефан и его маги слишком сильны, а принц Кеган владеет многими из древних искусств. Лорд Феннел, доставьте его сюда как можно скорее. Направляйтесь прямиком в междумирье. Вы говорили, что способны туда проникнуть. Идите по следу, который ваши далековидцы нашли.
— Леди Дирхейл, отпустите со мной вашего супруга? — осведомился Феннел.
Астрид усмехнулась:
— А что вы спрашиваете меня?
— А вы, кажется, куда быстрее его принимаете решения.
— Я пойду с вами, Феннел, — сказал Делвин, начавший уже испытывать раздражение от этого разговора. — Для меня эта история началась с того, что генерал Марлин приказал мне найти Патрика Телфрина, и я все еще готов найти Патрика Телфрина. Даже если он в самом деле вознамерился нас предать и оставить одних перед лицом империи, я готов скрутить его и притащить в Тельгард хоть силком. Если скажете, что нужно выходить сейчас, я готов сейчас, не проблема.
Питер Феннел поднялся на ноги — легким плавным движением, заставляющим думать, что он нередко тренируется в фехтовальном зале. Ректор Института обошел стол, за которым сидели Джулианна и Кельвин, коротко поклонился Астрид и, приблизившись к Делвину, протянул ему руку для пожатия.
— Тогда выходим прямо сейчас, — сказал он с улыбкой. — Зачем время тянуть?
Глава вторая
Страна теней окружала их — переменчивая и непостоянная, неизменно меняющая форму, простирающаяся вокруг на никем не измеренное расстояние. Окружающий пейзаж пребывал в движении; он преображался, стоило возглавляемому Аматрисом отряду сделать всего десяток шагов. Сперва он напоминал темное отражение Тельгарда. Покинув искаженную вариацию Триумфальной площади, куда их из реального мира привела червоточина, Аматрис и его спутники двинулись одним из столичных проспектов, здания на котором несколько раз за минуту поддавались ряби, искажаясь и перестраиваясь.
Фасады колебались, подобно отражению на стоячей воде. Они обрастали прихотливой лепниной и тотчас теряли ее, серели бетоном заместо мрамора, сверкали панорамным зеркальным стеклом. Многоэтажные башни поднимались на месте привычных многоквартирных домов — еще выше, чем строения Старого Сити, взлетая на высоту в шестьдесят и наверно даже в сотню этажей почти до самого затянутого темнотой неба, обращая проспект подобием горного ущелья.
Отряд держался выложенного прямоугольной плиткой широкого тротуара, а по центральной части улицы, покрытой темным асфальтом, проносились, возникая из ниоткуда и вскоре бесследно пропадая, странные экипажи, не запряженные лошадьми, приводимые в действие, наверно, неким магическим двигателем. При движении машины не издавали шума, казались призрачными, и за темными стеклами кабин не удавалось разглядеть людей. Небоскребы, напоминающие виденные Патриком в книгах о Старой Земле, вспыхнули тысячей оконных огней, затем принялись беззвучно рушиться, обращаясь к земле водопадом бетонных глыб, дождем разбитого оконного стекла. На каждом стеклышке по-прежнему горело отражение пламени.