Да — увы — навсегда прошли времена Николая Павловича когда царь в одиночестве гулял с любимым пуделем по столице даже и не думая ни о какой угрозе… Коротко постучав, в дверях появился денщик.
— Ваше благородие — к вам поручик Сарматов.
— Пусть войдет…
Лейб-гвардии поручик Сарматов Евгений Степанович оказался черноусым высоким, стройным, молодым человеком высокого роста. Пролистав еще утром его дело полковник понимал — перед ним обычный по сути петербургский гвардеец.
Скачки, карты и вино время от времени — адюльтер с замужней скучающей чиновницей или купчихой… Служба — лишь от сих до сих. Прикажут изучить картечницу Норденфельда или этот новомодный пулемет Максим — изучит досконально, а так — даже не поинтересуется.
— Итак, господин поручик — сухо бросил Кауфман — прошу вас доложить о позавчерашнем происшествии. Как случилось что вы допустили к Его Величеству постороннюю даму? — Ваше превосходительство — начал Сарматов. Я хочу сказать что в данном случае…
— Не хочу знать ни о каком таком случае! — отрезал полковник. Ибо вы во всяком случае обязаны не допускать к охраняемой особе посторонних. Но вы ее допустили? Не так ли?
— Так точно! — согласился Сарматов. Допустил! Но…
— Так почему? — прямо глядя на него осведомился Кауфман.
— Но Александр Александрович…
— Господин полковник!
— Но господин полковник! Ведь эта так сказать дама… она…
— Что именно — «она»?
— Ну… — поручик замялся. Ммм…
— Вы язык проглотили, Сарматов? — процедил Кауфман. Итак — к Его Величеству без доклада как вы наверное должны знать имеют право входить ограниченный круг лиц. Весьма ограниченный. Напоминаю — это господа Бунге, Гурко, Победоносцев, Чихачев, Витте, Плеве, Вышнеградский, Воронцов-Дашков, Половцев, Николаи, Манасеин, великие князья, Вдовствующая Императрица, и ваш покорный слуга! Всё! — резко взмахнул он рукой словно отсекая список допущенных особ от прочих.
Только не говорите мне что перепутали мадам фон Мес с господином Победоносцевым!
Ну что молчите?! — повысил голос Кауфман. Или мне попросить вас освидетельствовать в Военно-Медицинской академии на предмет здравого ума?
— Эта дама — любовница Георгия Александровича… — выдавил из себя поручик.
— И что с того? — демонстративно пожал полковник плечами. Сердечные дела Его Императорского Величества вас, извините, не касаются. Вас касается порядок несения службы. И даже будь Ольга Иоганновна фон Мес трижды чьей-то любовницей — все равно вам следовало сообщить о ее визите царю а потом уже впускать.
— Но я не мог сообщить Его Величеству… — в полной прострации бормотал поручик.
Он был… занят.
— Так и надо было подождать пока Государь — Император закончит общаться с госпожой Антоновой и потом доложить о визите, — с видом человека разъясняющего глупцу очевидные истины изрек Кауфман. Кстати — вспомнил вдруг полковник донесения… Вы насколько хорошо знакомы с баронессой?
— Я не… — испуганно забормотал поручик. Господин полковник — я бы никогда…
Кауфман взъярился. Воистину полный кретин! Вообразил, что начальник охраны заподозрил его в шашнях с наложницей монарха!
— То есть недостаточно хорошо? Я так понимаю видели мельком может быть один или два раза. Так?
— Трижды…
— Но тем не менее вы пустили ее не спросив ни пропуска, не удостоверив толком личность и без должного сопровождения которое бы подтвердило ее статус и право посетить Охотничий домик? Я прав?
— Так точно. Я виноват… Но я подумал что возможно… Сами понимаете дело весьма особое и щекотливое… — глупо улыбнулся Сарматов.