— Он поцеловал меня. В канализации.
— Святой Боже, — сказала она. — Ну и время выбрал.
— Хуже не придумаешь.
— И это так на него не похоже.
— Да, совсем не похоже.
— Мне кажется, вам все же стоит начать принимать женскую защиту. Просто на всякий случай.
Я выпрямилась, глубоко вздохнула, задумчиво взглянула на статуэтку, которую все еще сжимала в руке.
— Химена хотела, чтобы он пообещал ей не сближаться со мной.
Она крепко обняла меня одной рукой.
— Химена прекрасная женщина, и она вас очень любит, но ведет себя как базарная баба.
Я прыснула от неожиданности.
— Только вы можете это решить, Элиза. А не Химена. Чего вы хотите?
— Я хочу Гектора.
Вот. Я сказала это.
— Даже если вы недолго будете вместе?
— Я не знаю.
— Справедливо. — Она встала сзади меня и начала заплетать волосы в косу. Нас слегка качнуло — ветер приподнял и наклонил корабль. Было уютно, будто в колыбели.
— Ты сказала, что взяла две, — сказала я. — Для себя и для меня.
Ее пальцы замерли.
— Да. Мы с Беленом… Он такой красивый. И талантливый. Спокойный и пылкий одновременно. — Она вздохнула. — Мы оба сильно изменились. Теперь и у него есть шрамы. Так что, может быть, он не будет возражать, если я… даже несмотря на все, что было между нами, я подумала… может быть…
— Просто на всякий случай, — сказала я.
— На всякий случай, — согласилась она.
В тот вечер я решила не принимать женскую защиту. Но я бережно завернула ее в свою сорочку и спрятала в рюкзак. Я долго лежала без сна, думая о том, что глупее: готовиться к тому, чему никогда не бывать, или не готовиться к тому, что может случиться.
23
Волны поднимались все выше. Они швыряли «Арацелию» из стороны в сторону, и мне пришлось крепко держаться за перила, спускаясь по лестнице в пассажирскую каюту, чтобы навестить Шторма.
Я постучала и услышала что-то неразборчивое, но похожее на позволение войти. Я открыла дверь.
От запаха рвоты у меня перехватило дыхание.
— Вам просто необходимо здесь проветрить.
— Убирайтесь, — проворчал он. Он лежал на нижней койке, спустив одну ногу на пол и закрыв рукой глаза. Над нами раздавался топот ног по палубе. Одинокая муха нарезала круги над помойным ведром у изголовья кровати.
— Может быть, вам лучше подняться на палубу. По крайней мере там, если перегнуться через перила, вас будет тошнить в море, а не в ведро.
Внезапно корабль подбросила очередная волна, и Шторм застонал.
— Я почувствовала зафиру, — сказала я ему. — Мы сейчас плывем к ней.
Он приподнялся и сел.
— Это точно?
— Она как будто зовет меня…
Он склонился над ведром. Брызги полетели в разные стороны. Я вовремя успела отпрыгнуть.
— Фу, — сказала я. — Я позову кого-нибудь, чтобы убрать это.
Он вытер рот рукавом.
— Нет. Это отпугивает от моей комнаты Гектора и капитана. Они спали в трюме.
Было и смешно и противно.
— Вы подвергнетесь испытанию, — сказал он. — Чем ближе мы подойдем, тем труднее оно будет.
— Вот об этом я и хотела поговорить. Вы что-то сказали Маре о привратнике.
Он кивнул:
— Да, сказал.
Я вздохнула, раздраженная тем, с каким трудом приходится вытягивать из него каждое слово.
— Расскажите мне все, что знаете о привратнике.
Он снова лег.
— Дайте мне воды. Когда вырвет, всегда пить хочется.
— Сначала расскажите, потом дам.
Тень улыбки мелькнула на его лице прежде, чем он сказал:
— Это древняя легенда инвирнов. Привратник был избран из анимагов. Только самые могущественные из них могли претендовать на это место. Состоялось состязание среди сильнейших, и победитель отправился защищать зафиру.
Я нахмурилась.
— Вы никогда прежде об этом не говорили.
— А вы не спрашивали. И потом, я не уверен, что он на самом деле существует. Но я абсолютно уверен, что мой народ воздвиг какую-то защитную преграду вокруг своей величайшей ценности. Почему бы не использовать для этого сильнейшего анимага? А раз зафира дарует жизнь и силу, приближенные к ней могут жить очень долго.
Я недоверчиво смотрела на него.
— Но ваш народ так давно лишен зафиры. Ему должно быть несколько сотен лет.
— Скорее тысяч.
Я рассмеялась.
— Ну не может он быть таким старым. После того как Господь создал людей, прошло много времени, прежде чем они разделились на разные народы.
Он посмотрел на меня с изумлением.
— Вы просто глупая девчонка, — сказал он.