Витязь еще раз поднял одело, осмотрев израненное тело. Все было не так уж и плохо. Резаных или рваных ран было мало и те были аккуратно зашиты и уже заживали. Сломанное левое предплечье крепко зафиксировано лубком из коры и тугой повязкой.
— Благодарю за помощь. Не знаю, как мне расплатиться с вами.
— Твое лечение оплатил наместник. Он хочет поговорить с тобой, когда встанешь на ноги. Его и поблагодаришь.
Горбун и Однорукий пришли к знахарке вечером, как стемнело. Узнав, что раненый витязь в сознании и может ходить, они принесли ему одежду (грязную рубаху и портки не по размеру), а когда тот оделся, повели его в свою лачугу. Раз уж он может подняться на ноги, зачем занимать чье-то место.
Их лачуга находилась неподалеку, в самом бедном квартале Пуп-града, у городской стены. То было убогое покосившиеся жилище с дырявой крышей. В сравнении с ним, не большая изба знахарки казалась хоромами. Пока они шли, витязь успел не раз поблагодарить своих спасителей. Калеки были довольны собой, ведь они сделали что-то полезное.
Горбун зажег лучину. Однорукий поставил на маленький низкий стол блюдо с овсяной кашей и пареной репой. Они усадили за стол витязя и стали ужинать.
— Значит, ты ни черта о себе не помнишь? — уточнил Горбун, после того, как витязь поведал о своем состоянии.
— Ни черта, даже имени, — подтвердил тот.
— Как же нам тебя называть? — спросил Однорукий.
— Тебе нужно имя, без него никак. Придумаем тебе временное, пока не вспомнишь настоящее, — предложил Горбун. — Например…
Пока горбун подбирал наиболее подходящее для их нового знакомого имя, Однорукий предложил свой вариант:
— Может, Каштан?
— Так звали твоего плешивого пса, — отметил Горбун.
— Ну, да.
— Вот, дурила уродливый, кто людей называет собачьими кличками? — возмутился Горбун. — Будем звать его… Восставший.
— Это не имя, вонючий ты ишак, — справедливо заметил Однорукий.
— А мне нравится. Отражает всю его суть.
— Какую еще в жопу суть? Назовем его…
— А вас как зовут? — спросил витязь своих спасителей, прервав их спор.
Калеки немного замешкались с ответом.
— Горбун, да Однорукий, вот как, — сказал Горбун. — Кто из нас кто, сам догадаешься.
— Вы знаете, что произошло там? Что вы видели на дороге?
— Раскуроченные телеги, мертвые люди и лошади, — ответил Горбун. — Судя по твоим доспехам, ты сопровождал торговый караван, в качестве охраны. На караван напал Мрачный сохатый.
— Изуродованный Мраком огромный бешеный лось, — подтвердил Однорукий.
— Он появился в этих краях несколько дней назад. Охотники видели его в здешних лесах. Там, на дороге было много его следов.
— Зверь добил всех, кто не успел убежать. И испортил перевозимые товары.
В мозгу витязя появились отрывочные воспоминания:
Оглушительный рев зверя, огромного Мрачного лося. Насаженное на рога, тело торговца. Перевернутая телега, за которой он сам прятался. И то, как лось подкинул эту телегу в воздух.
— А что вы делали на том месте? — спросил витязь.
Спасители застыли, перестали жевать репу. Вопрос для них щекотливый. Они же не могут признаться, что они гнусные мародеры. Каждый из них ждал, пока второй что-нибудь убедительно соврет. Проглотив репу Горбун выдал:
— Искали выживших. Мы услышали про разгром торговцев неподалеку от города и решили сходить, посмотреть, вдруг кто-нибудь выжил. Одного вот нашли.
— Одного из двух десятков, — добавил Однорукий.
— Как мне с вами расплатиться за помощь?
— За нашу помощь, оставь нам свои доспехи. Для боя они уже не годны, тебе от них толку нет. А мы из них извлечем выгоду. А меч твой, наместник, забрал, завтра заберешь.
«Я попал! Надо съебываться из города!» — с такой мыслью витязь подскочил с лавки, на которой спал.
Он вспомнил все! Вспомнил свое имя — Иван Удалой. Вспомнил, что он разбойник, бывший витязь. Его задание было вместе с торговым караваном проникнуть в город, выкрасть Корону Неимоверности и доставить ее своему главарю Лютогосту. И он не выполнил это задание.
Власть Лютогоста распространилась по многим местам Тридевятого царства, но этот город ему не подчинялся, а стало быть местные не друзья Ивану.
— Вот ты и проснулся, — сказал Горбун. — Стражник уже пришел, чтобы отвести тебя к наместнику.
«Вот дерьмо!»
— Это ты, выживший из каравана? — спросил вошедший в халупу стражник.
— Да это он, — донесся из-за спины разбойника голос Горбуна. — Но он ничего не помнит.
— Иван. Меня зовут Иван Удалой. Я вспомнил. Я охранял торговый караван.