— Так, а что за зверюга-то там? — Дубыне была нужна конкретика.
— Не знаю, я ее не видел. Она сидит под водой, подплывает к берегу и нападает. Может, русалка, может, еще что-то. Щербатый на днях прибежал с озера весь бледный и дрожащий. Последний год он ловит там рыбу для нас. Поговорите с ним. Я бы и сам разобрался с монстром, но с этой деревяшкой, вместо ноги, ловкость уже не та. Я в долгу перед вами не останусь.
Гусыня, сидевшая у них под столом, крякнула, в должниках она тоже ходить не будет.
— О чем речь, это мы у тебя в долгу. Если того зверя на озере можно убить, то он будет убит, — заверил друга Дуб. — Где этот Щербатый здесь ошивается?
— Сейчас он на сарае, крышу латает, — сказала Купава.
— Ну что, Ваня, не хочешь прогуляться до озера? — Дуб выбрал себе напарника.
— Почему бы и нет, погодка хорошая. Самое то, для охоты на монстра, — Иван согласился подсобить.
— Я пойду с тобой, — заявила Лиса Дубыне.
— Нет необходимости. Думаю, мы справимся вдвоем с Иваном. Останься здесь, отдохни. Мы быстренько разберемся с этим делом и снова выдвинемся в путь.
Корона, с которой Дуб все это время не расставался ни на секунду, осталась на попечение Шишу. Тот пообещал стеречь ее, как зеницу ока, и спрятал в сундук. Лиса, в свою очередь, пообещала стеречь, как зеницу ока, сам сундук.
Щербатый сидел на крыше не высокого сарая и приколачивал доски.
— Здорово, дружище, — обратился к нему Дубыня. — Слезь оттуда на минуту, у нас к тебе разговор.
Конюх отложил молоток и, кряхтя, спустился с крыши по лестнице.
— В чем дело, мужики? — спросил он.
— Шиш сказал, тебя на озере чуть монстр не задрал. Расскажи, кто там шухер наводит?
— А, было дело. Я золотую рыбку хожу туда ловить. Сел на причале, когда закинул удочку, за ногу меня схватила когтистая лапа. У меня аж сердце в пятки ушло. Вот след остался, — Щербатый показал не глубокие порезы на своей щиколотке. — Еле ноги унес. Дня два назад я опять туда ходил. Видел, сидит на берегу. Подходить уж не рискнул.
— Это все?
— Все.
— Так это зверь какой или что?
— Да я и не понял. Не разглядывал. На русалку похоже.
Чтобы охотники на монстра не тратили лишнее время и силы на дорогу до озера, Щербатый дал им по лошади. В конюшне он рассказал им, как его любимый конь Ветерок недавно помрачнел. У него вытянулись ноги, вылезли зубы. Он взбесился и стал брыкаться, бить копытами других лошадей и стены конюшни так сильно, что поломал себе задние ноги. Его обнаружили лежащим на полу, помятым копытами других лошадей. Он яростно ржал, брызгаясь кровью.
Оседлав, выделенных им лошадей, Иван и Дубыня отправились к озеру.
Денек выдался ясным и теплым, они ехали на лошадях и болтали, будто это была увеселительная прогулка.
— Как Шиш потерял ногу? — задал вопрос разбойник. — Он много болтал про себя, но про ногу ничего не сказал.
— Да, он не любит говорить про это. Для него это больная тема, — сказал воевода. — И не вздумай спросить у него об этом напрямую. Схлопочешь тростью по голове.
— Ну, так скажи ты.
— Я не могу тебе рассказать. Это его тайна, не моя.
— Да брось. Он потерял ее в сражении? В сражении, которое проиграл, и поэтому не хочет об этом говорить? — сделал предположение Иван.
— Не угадал.
— Ее откусил какой-то зверь? — была еще одна версия.
— Нет.
— Она отсохла и отвалилась сама? — Иван не сдавался.
— Не.
— Он родился без нее! — осенило Удалого.
— При рождении у него были две ноги, как и у нас с тобой.
— Тогда скажи, в чем дело?
— Извини, не могу.
— Я тебе расскажу, что старик написал в письме своей сестре, — решил поторговаться Иван.
— Да мне уже это не интересно, — Дубыня усмехнулся.
Краткое отступление. Несмотря на то, что я, как рассказчик, могу читать мысли только Ивана, в качестве исключения, все-таки отмечу, что Дубыня соврал в этом диалоге. Иван угадал причину потери ноги Шиша и нежелания об этом рассказывать с первого раза, но Дуб захотел отомстить ему за случай с письмом. Мол, пусть изводит себя, мучаясь в догадках. Кстати, он соврал и в том, что ему больше не интересно содержание того письма. И он, наверняка, пошел бы на сделку по обмену секретами, но так как Иван угадал правильную версию, то воевода просто не захотел оказаться в его глазах обманщиком. Эх, знал бы он, как Иван его обманывал все это время. Хотя, он еще может узнать об этом, мы ведь только в середине истории.