Внимание Ивана привлекли крики, доносящиеся с соседней улицы. Судя по всему, в «Ощипанной гузке» какой-то кипиш. Он бы забил болт на это, но до его ушей донеслось следующее:
«Сейчас бородатому хана!», «Будет резня!», «Против толпы у здоровяка нет шансов!»
И тут Иван подумал:
«А что если там…»
Вокруг трактира скопилась толпа. Разный люд расталкивал друг друга, чтобы заглянуть в окна. Стало быть, там происходило что-то интересное.
— Мебель попортят! — высказал обоснованное опасение коротышка-трактирщик. — Надо стражу звать!
— Не, давай посмотрим, — возразил ему один из зрителей, жаждущий кровавого зрелища. Не его же жизнь и имущество под угрозой.
Трактирщик, переживающий за свой трактир, побежал за помощью. Иван протиснулся к окошку. Он увидел Дубыню, окруженного местными приспешниками Лютогоста.
«Дуб, мать его так! Все-таки вляпался в дерьмо!»
— Что стряслось? — спросил Иван у одного из наблюдавших.
— Тот, здоровый бородач закусился с лютовцем, а потом проломил ему голову своей булавой. Теперь ему пиздец!
Драка началась!
Дубыня в бою был неплох, дрался как пес. Его соперники были пьяны, но их было несколько и биться они умели (все-таки бывшие витязи из дружины). Чтобы пропить эти навыки, надо постараться.
Дело могло повернуться плохо для воеводы, и то, что к бою подключился Удалой, было для него очень кстати. Вдвоем они разбили противников. Проломленные черепа, сломанные кости, рубленные и колотые раны и кровь, много крови. Сами Иван и Дуб отделались мелкими ранениями.
Кстати, опасения трактирщика оправдались — его трактир разнесли в щепки.
— Ты какого хуя здесь делаешь?! — вместо благодарности за помощь, наехал на Ивана Дубыня.
— А какого хуя ты здесь устроил?! — бывший витязь наехал на воеводу в ответ. — И зачем ты вообще сюда поперся?! Я же сказал, в какую лавку тебе надо было зайти!
Дубыня вздохнул и покачал головой. Он посмотрел на Ивана и спокойным тоном заговорил:
— Ты тупой? Ты ведь знаешь мою историю. О моей жене. Я знаю, что это сделали люди Лютогоста. И ты думал, что проходя мимо города, в котором он торчит, я не зайду к нему справиться о его здоровье?
Иван задумался, осмысляя только что услышанное. Дубыня продолжал рубить правду-матку:
— Я избавился от своих припасов сам, чтобы был предлог зайти в Первоград.
А ведь и правда, Если внимательно слушать его слова и обращать внимание на его поступки, то об этом можно было бы догадаться. Верно?
— Ты изначально не собирался нести Корону до горы?
— Только до этого вшивого городишки. Я взял тебя с собой, чтобы ты помог мне проскользнуть в город. Дальше Корону должны были нести вы с Лисой. Я не собирался становится героем, меня интересует только месть.
Откровения Дубыни были для Ивана полной неожиданностью.
— Тебе надо было это Лисе рассказать. Может, тогда бы она за тобой не поперлась.
— Она здесь, в городе?!
— Да.
— Почему ты ее не остановил?!
— Каким, блядь, макаром?! Она за тобой в печь полезет! Я ее отговаривал, но слов она не слушала.
Прильнувшие к окнам с улицы зрители наблюдали за спором с не меньшим интересом, чем за прошедшей дракой.
— Эх, Лиса, — покачал головой Дубыня. — Думал, вранье сработает. Не сработало. Я готов был здесь погибнуть, но вам погибать нельзя. Ее надо найти.
— Валим, сейчас сюда набежит стража.
Они бросились к выходу, перескакивая мертвые тела.
Когда Дубыня и Иван выскочили из трактира, зеваки, наблюдавшие за дракой, разбежались на безопасные расстояния (а то вдруг, им тоже прилетит). Трактирщик с подмогой были уже на подходе. Множество факелов мелькало всего в паре кварталов от трактира.
— За мной! — Иван схватил Дуба за рукав и рванул в переулок.
Иван хорошо знал город и скрыться от стражи не составило особого труда. Но они не были в безопасности, ведь их теперь будут искать.
Люди Лютогоста сохраняли в городе порядок. Таким, каким они его понимали. Грабить, насиловать и убивать, в целом, дозволено, но только им или с их разрешения. Иван и Дубыня разрушили трактир и убили несколько человек, которые наверняка были связаны с бандой Лютогоста. Такое на тормозах им, конечно, не спустят.
— Я тут, в подворотне наткнулся на своего старого знакомого, — намекнул Иван на дохлого Борова. — Твоя работа?
— Увидел, как он приставал к девочке, не сдержался, — ответил Дубыня.
Боров — отморозок. Никто по нему плакать не будет.
— Где Корона? — спросил воевода.