Раненный разбойник, сорвавший маску с Ивана, рассмеялся.
— Да, здоровяк, — стал подстрекать он Дубыню, — прикончи его! Прикончи эту мра…, - удар булавой по голове заставил разбойника замолчать навсегда.
За домами послышались быстрые шаги и звон металла. Приближалась стража. Дубыня двинулся в сторону Ивана.
— Да, я оступился в жизни, ступил когда-то не на ту дорожку, — оправдывался Иван. — Но сейчас я не один из них! Я против них! Я бок о бок с тобой сражаюсь против них! Я хочу спасти мир, покончить со всем этим Мраком!
Дубыня не слушал его оправданий, ему было похуй. Он уже все для себя решил. Битвы уже было не миновать. Воевода махнул своей тяжелой булавой. Иван успел увернуться от, срывающего головы, удара.
Звуки приближающийся стражи были все громче, они уже были на соседней улице.
— Одумайся! — взывал Иван к Дубу. — Нам нужно валить! Сюда уже бежит стража!
— Напротив меня один из них, — прошипел Дуб и вновь махнул своим смертоносным орудием. Иван успел пригнуться.
— Я не хочу с тобой биться!
— Тогда просто сдохни, ублюдок!
Шум, доносившийся с улицы, привлек внимание посетителей публичного дома, большинство из которых были люди Лютогоста.
«Его не переубедить! Этот безумец нас погубит!» — пронеслась мысль в голове Ивана. Он принял единственно верное, но запоздалое решение — бросился бежать.
Считанные секунды спустя, судя по крикам позади, стража напала на Дубыню. Вероятно, парочку из них он убил. Иван свернул за угол.
Удар в висок. Вспышка. Темнота.
В отличии от Ивана, Дубыня так просто не дался страже. Он навел шороху, в честь которого эта глава и названа. В тот момент, когда Иван убежал, из публичного дома выбежало несколько «стражей порядка». Совсем недавно они развлекались в постелях с девицами, поэтому половина из них были в одних портках.
Вместо того, чтобы гнаться за Иваном или убегать прочь, Дуб, размахивая тяжелой булавой, бросился на лютовцев. Те, кого он зацепил, разлетелись в стороны, как сбитые шаром для боулинга кегли. Остальные, не ожидавшие такой дерзости, забежали обратно в здание.
— Всех размажу! — с этим криком Дубыня ломанулся за ними.
Захлопнутую перед его носом дверь, он плечом снес с петель. Первым на его пути попался высокий тощий лютовец. Он атаковал Дубыню выпадом. Смело, но глупо. Воевода успел поставить блок, лезвие вражеской сабли, выбив искру, скользнуло по металлической рукояти булавы и лишь слегка задело плечо Дубыни, оставив небольшой порез. Дубыня замахнулся булавой. Тощий тоже успел поставить блок, но удар Дубыни был такой силой, что сломал саблю и расколол ему череп на две части. У несчастного тощего ублюдка не было шансов.
С боку на Дуба напал приземистый пузатый стражник. Воевода врезал ему булавой в живот с такой силой, что тот буквально высрал свои кишки. У него тоже не было шансов.
Шлюхи, с визгом, бросились наутек, мешаясь под ногами стражников. Простые мужики-клиенты и трусливые лютовцы полезли в окна, чтобы быть подальше от заварушки. У них был единственный шанс остаться в живых и они им воспользовались.
— Лютогост, где ты тварь?! Я пришел за тобой!
В замкнутом пространстве Дубыню не окружить, а рубиться лоб в лоб со здоровым и злющем амбалом никто не решался, не совсем дураки ведь (самых дураков Дуб уже убил). Лютовцы кидали в него стулья, столики. Разбили ему голову подсвечником, это его разозлило еще сильнее. Воевода махал булавой, круша все, что попадется под руку.
— Лютый! — кричал Дубыня, пробиваясь из комнаты в комнату.
Со второго этажа прибежали еще два лютовца. Раздался хлопок. Что-то просвистело у самого уха Дубыни. Сволочи используют Неимоверное оружие. Дубу повезло, лютовец в него не попал, а вот шлюхе, прятавшейся за одной из ширм, не повезло. Находись они на открытой местности, у Дубыни шансов не было бы, но дело-то происходило в здании. Воевода забежал в одну из ближайших комнат.
Пара лютовцев последовали за ним. Дубыня швырнул булаву в одного из них. Лютовец подлетел и сделав сальто приземлился. Его бедро было сломано, а боль была такая, что он завыл. Ему теперь не до Дубыни. Воспользовавшись секундой замешательства второго лютовца, воевода разбежался и врезался в него, впечатав в стену. Последствия столкновения для лютовца — сломанные ребра и потеря сознания.
Дубыня забежал на второй этаж. В коридоре он встретил напуганную жрицу любви.
— Лютогост где-то здесь. В какой он комнате? — спросил он ее. Она показала на нужную дверь.
Воевода вломился в ту самую комнату и тут же дверь завалил комодом. Лютогоста Дубыня застал надевающем штаны. В двери стали появляться множество дырок.