— Я один в своем роде. Обречен на одиночество. Ты думаешь, почему я пью? Девять жизней? Куда мне столько. Мне все это опостылело. Я бы давно уже… Просто, не хочу причинять боль хозяйке.
Ивана растрогали слова Баюна и он тоже решил излить душу:
— Когда-то я был счастлив. Думал, впереди длинная счастливая жизнь. Так не получилось. Жена умерла при родах. Один растил дочь. А два года тому назад ее Мрак забрал. С тех пор я одинок. Был момент, когда я тоже хотел… Я не видел смысла в жизни… до недавних событий. Я должен донести Корону и спасти всех нас.
— Сделай это. Я в тебя верю, мужик.
Каждый из них пустил слезу, а затем они обнялись. На следующее утро они и не вспомнили, чем закончился этот вечер.
Проснулся Иван под утро от того, что кто-то уселся ему на ноги. Он подумал, что Баюн стало быть приперся. Но открыв глаза, он увидел Дубыню.
«Какого хуя?! Сукин сын жив?!»
Иван открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог издать ни звука. Заговорил Дубыня:
— Ну ты выдал фортель. Да уж, не ожидал от тебя такого. А я думал, мы друзьями стали. Моей ошибкой было, тебе доверять.
— Как ты… ты выжил? — промямлил Иван.
— Выжил? Ты же мне нож в сердце по самую рукоять загнал, дебил! — воевода ткнул пальцем в окровавленную грудь. — Я — труп! Ты меня убил!
Иван уставился на Дуба, не понимая что происходит.
— Как ты сюда попал тогда? — этот вопрос остался без ответа.
— Ты лишил меня возможности отомстить. Это не дает мне покоя, я места себе не нахожу. Во мне кипит злоба. Я не успокоюсь, пока Лютогост жив. Понимаешь, к чему я?
Мозг у Ивана работал медленно, после вчерашнего, поэтому он лишь пожал плечами.
— Ты мне должен свою жизнь, раз забрал мою, — предъявил ему Дубыня.
— Я же… я же ради дела. Ради спасения Тридевятого царства, — оправдывался Иван. — Мне пришлось, иначе и меня бы прикончили. Кто, если не я, доставил бы Корону?
— А мне похуй! Я сказал, ты мне должен!
— Чего ты от меня хочешь? — спросил Иван напрямую.
— Не догоняешь? — удивился воевода. — Чтобы ты убил Лютогоста! Я буду являться к тебе и изводить до тех пор, пока ты не прикончишь его.
— Но…
— Никаких «но»! — перебил воевода. — Разберись с ним, отомсти ему вместо меня, и тогда у нас с тобой все будет ровно. Я все сказал.
Дубыня исчез. С минуту Иван не мог пошевелиться, раздумывая о том, что это было. Сон? Галлюцинация?
«Кошачий самогон. Баюн, мать его!»
Старушка Яга не подвела, нога у Ивана полностью зажила за ночь. Плотно позавтракав, он стал собираться в дальнейший путь.
— С кем ты базарил рано утром? — провожая его, спросил Баюн. — Мне показалось, я слышал два голоса из твоей комнаты.
Иван замер на месте. Так это был не сон? К нему явился призрак Дубыни?
Глава 20: День разорвавшихся голов
Яга подвезла Ивана Удалого на своей избушке через всю пустошь прямо к подножию Безымянной горы, сэкономив тому много времени и сил. Эта гора была не самая высокая в Тридевятом царстве, но восхождение на ее вершину легкой прогулкой не станет, да и в один день не уложится. Однако Иван был полон сил и решимости завершить свою миссию.
Огибая каменные валуны, Удалой поднимался по пологому склону горы и прокручивал в голове мысли о том, какой будет встреча с Автором и новым Царем. Он подбирал у себя в голове слова, которые им скажет. Ответственность за Тридевятое царство давила на него. Тем временем, подъем становился все круче и круче.
Все чаще и чаще ноги Ивана стали соскальзывали с гладких камней. Чтобы не споткнуться и не сломать ноги или шею, ему приходилось идти аккуратней и медленней. Подниматься становилось все сложнее. Как на зло, сумка с Короной тяжелела и тянула Ивана вниз.
Иногда приходилось идти прямо по краю обрыва. Прижавшись спиной вплотную к скале, Иван медленно, шаг за шагом двигался боком. Камушки осыпались вниз. Каждый порыв ветра заставлял его замереть как вкопанному, зажмуриться и надеяться, что его не сдует в пропасть. Он мог много раз погибнуть за время этого похода, но погибнуть здесь, когда он уже достаточно близок к цели, было бы крайне обидно. Он преодолевал один узкий проход за другим, одно препятствие за другим.
Будучи уже высоко на горе, Ивану стали попадаться скелеты в одеждах жрецов «Свидетелей Автора».
Когда склон горы становился слишком крутым, Удалому приходилось карабкаться, цепляясь руками за камни. Очень быстро он содрал кожу на пальцах о грубую породу и вырвал себе несколько ногтей. Три раз он чуть было не сорвался и не покатился кубарем вниз. И каждый раз, когда нога соскальзывала, в его голове мелькала мысль, что это конец и он сейчас присоединиться к тем бедолагам, там внизу, которые в своем восхождении хотели найти спасение, а нашли погибель.