Дмитрий Евдокимов
Корона Руперта
1
— Чуют, всегда чуют, — прислушиваясь к доносящемуся со стороны маленького горного селения собачьему лаю, плотоядно оскалился Хош, размазывая грязь по гладко выбритым голове и лицу, — что бы мы ни делали, всегда чуют!
Оторвавшись от брезгливого созерцания длинной седой пряди, появившейся после этого безумного спринтерского перехода через пятый перевал Замшелых гор, Ангельма нервно сдернула с рук изодранные о камни и кустарник перчатки, обнаружила под ними сморщенную кожу и обломанные ногти и глухо просипела:
— Ненавижу! Ненавижу!
И, обращаясь к своим спутникам, безапелляционно заявила:
— Даже не думайте меня останавливать!
— Никто и не думает, — Бизард приподнял свою островерхую войлочную шапку, чтобы промокнуть выступившую на обширной проплешине испарину, — только надень парик и дай нам отрезать им пути к отступлению. Все должно указывать на лэссэнаев.
Бизард и Хош сошлись спустя четверть часа на тропинке, ведущей из селения вниз, к Северной провинции Загорья. Оба уже были в париках с собранными на лэссэнайский манер на макушке в косичку черными волосами. Заранее бросив в сторону деревушки несколько точеных фигурок Черного Нуба, которому поклонялось большинство подданных царства Лэссэнай, дождались сигнала от Ангельмы и медленно двинулись к приземистым хижинам из камня и глины. К этому времени деревенские собаки уже сорвались с обычного лая на истеричный визг, безумствовали куры в курятниках, зажигались лучины в окнах домов, хлопали распахиваемые двери.
С противоположной окраины селения долетели отголоски заклинания «воздушный пресс», в который абсолютно потерявшая над собой контроль магесса вложила чересчур много силы.
— Она сумасшедшая! — восторженно заявил Хош. — Она просто безумна!
Ангельма своим заклинанием сплющила несколько построек вместе со всеми обитателями и спешно вытянула из-под обломков все крупицы силы, еще теплившиеся в мгновенно погибших людях и домашних животных. Как опытные маги, все участники похода перед опасным предприятием структурировали свои источники силы, четко определяя ту часть, которую допустимо опустошать «на текущие расходы», а остальное сберегая для ответственных случаев. Будучи представительницей прекрасной половины человечества, волшебница массу сил тратила на поддержание своего внешнего вида, а безумная горная гонка оказалась весьма энергозатратной. Поэтому пополнить запас сил за счет жизней обитателей безвестного загорского селения было для нее вполне естественным желанием. А поскольку Бизарду и Хошу в походе нужен был уравновешенный партнер, а не разъяренная мегера, то мужчины, не сговариваясь, уступили право первенства в этом вопросе своей спутнице.
Местные наконец-то сообразили, что происходит — заголосили женщины и дети, немногочисленные мужчины выбирались из жилищ с копьями и луками в руках. В Ангельму полетело несколько наспех зажженных факелов и пять-шесть стрел, естественно, не причинивших ей никакого вреда — она лишь облизнула пересохшие губы и очередным воздушным прессом стерла с лица земли еще две хижины вместе с обитателями.
Внимательно следивший за происходящим Бизард заметил, как на задворках одной из хижин вспыхнул и погас слабый магический огонек.
— Что это? — спросил мгновенно оказавшийся рядом Хош.
— Либо слабое волшебство, либо активизация амулета. Сейчас проверим.
Но проверять ничего не пришлось: на тропу, заменявшую местным жителям главную улицу, вышел пожилой воин в наспех натянутом кожаном нагруднике, но босиком и с непокрытой головой. С ходу метнув в оказавшегося ближе всех Бизарда тяжелое копье, он выхватил меч и, прикрывшись круглым щитом, бросился в атаку.
На секунду опешив от такой наглости — уже много лет в Империи никому и ни при каких обстоятельствах в голову не приходило атаковать мага обычным человеческим оружием, — старый волшебник с трудом увернулся от копья и лишь в последний момент активировал магический щит, уведший в сторону клинок туземца.
Возмущенный Хош метнул в наглеца молнию, но тот проворно подставил под удар свой щит. К удивлению имперских магов, покрывавший поверхность щита рисунок вспыхнул бирюзовым светом и поглотил атакующее заклинание.
Бритоголовый маг замысловато выругался и, не придумав ничего более изощренного, метнул в довесок еще одну молнию, с которой пожилой воин расправился так же просто, как и с первой.
Пришедший в себя Бизард направил в наглеца с выставленных вперед ладоней огненную струю. Туземец вновь прикрылся вспыхнувшим бирюзой щитом и попытался приблизиться на расстояние удара меча, но имперец предупредил его попытку, разведя руки в стороны. Теперь огонь с левой ладони бил в центр щита, а огненная струя с правой ладони стала смещаться в сторону головы противника. И быть бы тому поджаренным, да в самый неподходящий момент из-за груды камней выпрыгнул мальчишка и запустил камнем прямо Бизарду в висок!
Волшебник вскрикнул от неожиданности и покачнулся, огонь на его руках погас, но только для того, чтобы через мгновение вспыхнуть мощной стеной и прокатиться в сторону отважного мальчишки до самых скал, ограничивающих селение с левой стороны.
Воин взревел от бессильной ярости и бросился в новую атаку. Хош сбил его с ног воздушным молотом. Вопреки ожиданиям, вновь не убил, ибо необычный щит туземца опять взял на себя большую часть направленной в хозяина силы. Но подняться единственному оказавшему достойное сопротивление жителю деревни было уже не суждено. Разъяренный Бизард атаковал его ледяным копьем, в которое вложил столько силы, что пригвоздил противника к земле прямо через не справившийся на этот раз с угрозой щит, покрытый замысловатым рисунком и рунами с защитным заклинанием.
Тем временем Ангельма, использовав заклинание ледяных ос, без труда расправилась и с немногочисленными лучниками, и с пытавшимися спастись бегством женщинами и детьми. Никто не укрылся от острых ледышек, летящих с сумасшедшей скоростью, и к месту столкновения товарищей с воином она добралась как раз в момент решающей атаки старшего из имперцев.
— Теперь жить можно! — заявила повеселевшая магесса, осмотрев вновь почерневшую прядь волос и натянув новую пару перчаток на дышащие молодостью и здоровьем руки с отросшими ухоженными ногтями. — А после сна я и вовсе буду готова к великим свершениям!
Хош, сидя на корточках, пытался разобрать заложенное в щит туземца заклинание, в то время как Бизард беспокойно озирался, проверяя окрестности на наличие живых существ. Обнаружить никого не удавалось, но почему-то это не избавляло старого мага от смутного беспокойства.
— Жаль, что ледяное копье выжгло середину щита! Теперь уже заклинание не восстановить, но, в любом случае, это было что-то необычное.
— Боюсь, что в ближайшие дни мы встретим много чего, неизвестного нам прежде, — вздохнул Бизард, — надеюсь, у нас хватит сил, чтобы отнять у местных корону Руперта.
— Никто не в силах остановить трех магов Высшего круга Империи! — гневно сверкнула глазами Ангельма. — А уж когда мы завладеем артефактом — вообще сотрем это княжество в порошок!
Выбрав хижину поприличнее из уцелевших, имперские маги окружили себя защитными заклинаниями и залегли в спячку на остаток ночи, так и не обнаружив пробирающейся среди скал под прикрытием защитного амулета десятилетней девочки.
2
Противно заскрипела грубо сколоченная дверь хижины, вызвав на лице сидящего в позе лотоса Бизарда гримасу раздражения, граничащего с неприкрытым отвращением. Впрочем, к тому моменту, когда вошедший с охапкой хвороста Хош разогнулся, лицо старого волшебника не выражало ничего, кроме отрешенного спокойствия. От кутавшейся в другом углу комнаты в овечьи шкуры Ангельмы не ускользнула эта стремительная смена масок, но ни один мускул на ее холеном лице не дрогнул, огромные зеленые глаза, казалось, безотрывно глядели на огонь очага. Хоша считали выскочкой, случайно попавшим в Высший круг магов Империи. Его недолюбливали чуть ли не все члены Высшего круга, но по древней традиции в нем должно быть именно одиннадцать магов, а Первый круг, поставлявший претендентов, за последнее время настолько сильно поредел, что Хош оказался там одним из лучших.