Присев, я отложил автомат и прижал наушник гарнитуры.
— Иван, — вкрадчиво поинтересовался я, — а ты умеешь пользоваться ПТРК?
— Отличная работа, — усмехнулся Гагарин, входя в диспетчерскую, где наша группа, развалившись в креслах, заслуженно отдыхала после успешного штурма. — И с сигналом ты хорошо придумал, да.
По тону было не слишком понятно, издевается капитан, или на самом деле хвалит. Впрочем, мне сейчас было плевать на его подколы — я действительно очень устал за последние сутки.
Когда мы двумя выстрелами из ПТРК разнесли расчеты на административном здании, я не удержался, перезарядил комплекс и третьим зарядом подорвал машину РЭБ, стоящую в отдалении под маскировочным тентом.
Да, это наша собственная машина, да, она дорогая, но если кому-то что-то не нравится — пусть направят мне счет, оплачу. Хотя лучше переадресовать его тому, кто отдал дорогущую и, нужно заметить, секретную технику в руки Матвею Морозову.
Впрочем, этим будет заниматься контрразведка. У нас немного другие задачи.
Когда машина РЭБ взлетела на воздух, я просто вышел в эфир и отдал приказ атаковать. Все, что оставалось после этого — продержаться пять-десять минут до подхода подкрепления. Дело техники, в общем. А через полчаса аэродром снова принадлежал нам. Какими бы подготовленными ни были наемники, противостоять особой роте практически в полном составе им оказалось не под силу.
И вот мы сидели в диспетчерской, отставив оружие и сбросив бронежилеты, хлебали обжигающе-крепкий чай, который заварил предприимчивый Корнилов, отыскав чайник и пачку заварки.
А я разглядывал буквально изрешеченный пулями труп, привалившийся к стене. Рядом с ним все еще дымились остатки личной электроники — смартфона и тактического планшета, которые неизвестный координатор штурма успел сжечь, несмотря на шквальный огонь, который мы на него обрушили. Полагаю, где-то в куче горелого пластика тлели и его документы.
Постарался на совесть. Не отстреливался, не пытался уйти, а уничтожал данные… Молодец. Жаль только, что зря старался: даже отсюда я отлично различал густой бронзовый загар на еще не успевшем побледнеть мертвом лице, и характерный профиль, который сложно было спутать.
— Кажется, у меня появилось несколько новых вопросов к дону Диего, — проговорил я, заметив, что Гагарин тоже обратил внимание на мертвого иберийца. — И мне просто не терпится задать их ему как можно скорее.
— Полагаю, у тебя будет такая возможность, — усмехнулся капитан, поворачиваясь ко мне. — И гораздо раньше, чем ты думаешь,
С этими словами Гагарин достал из кармана смартфон и протянул мне. Я взял гаджет, пробежался глазами по строкам сообщения и хмыкнул.
Что ж. На ловца и зверь бежит. Очень вовремя.
Главное теперь сделать так, чтоб самому не стать охотничьим трофеем.
Глава 6
Дверь открылась почти неслышно. Занятый мною кабинет в самом обычном здании на южной окраине города неподалеку от выезда на трассу не отличался ни солидностью, ни дороговизной обстановки, ни даже размерами, подобающими положению советника ее высочества по особым вопросам — а фактически командующему объединенными силами гвардии и гардемаринской роты. Однако его светлость герцог дель Инфантадо, похоже, не забыл, чем закончилась наша последняя встреча.
И заходил осторожно — совсем не как в тот день, когда он имел наглость вломиться прямо на закрытое заседание Совета имперской безопасности.
Впрочем, ни хорошие манеры, ни даже учтивость, с которой дон Диего запрашивал аудиенции через младшего Гагарина, не отменяли того факта, что новости он принес преотвратные — хотя бы потому, что других не мог принести по определению. Вряд ли за эти четыре дня иберийские доны, германские фрайхерры и еще господь знает кто передумали оказывать младшему Морозову всестороннюю поддержку.
Нас с Елизаветой предупреждали. Мы — не послушали. И последствия…
Последствия или уже наступили, или были на подходе — при всей своей наглости дон Диего никогда не отличался глупостью и предпочитал не сотрясать воздух, не имея на то серьезных оснований.
А значит, основания него имелись. Или очередная едва завуалированная угроза, или прямой ультиматум от Мадридского двора… Но куда скорее — оповещение о вполне конкретных именах и звучных фамилиях и титулах, готовых усилить не самое выдающееся воинство его сиятельства Матвея Морозова. Его величество Альфонсо Четырнадцатый всегда предпочитал загребать жар чужими руками. Желательно — руками моих же соотечественников, но его хитрые планы раз за разом терпели крах. И теперь очередь дошла и до иберийцев.