Казарма, в которой расположились иберийцы, попросту перестала существовать, оставив после себя лишь глубокую воронку, заваленную горящими обломками. Если там кто-то и выжил, с недобитками разберутся гардемарины. У меня другая цель, о которой я умолчал на брифинге.
Для штабного здания ракетная атака прошла практически незамеченной. Майор был прав: удар получился хирургическим. Выбитые стекла, сорванная кровля и покосившаяся от взрывной волны стена — не в счет. Я шагал прямо к главному входу, с легкой ухмылкой глядя на огромный черный внедорожник иберийского производства. Я уже видел эту машину раньше. Правда, тогда у нее на капоте не лежал бетонный столб, да и в целом выглядела она поаккуратнее.
Я как раз поравнялся с проходной, когда из дверей выскочили два автоматчика. Синхронно вскинув оружие, они полоснули по мне длинными очередями. Пули ударили в Щит, высекая искры, и опали на землю. Я лениво махнул рукой — и обоих бойцов просто размазало по стене. Здание тряхнуло, и откуда-то с крыши рухнул кусок кровли. Я же лишь усмехнулся, и, провалившись в скольжение, рванул внутрь — туда, в где в темноте проема шарахнулась в сторону размытая тень.
Из коридора ударила суетливая и нервная очередь. Я хлестнул Плетью на звук — и стрельба захлебнулась. Рывок — и пальцы руки обхватили холеную шею иберийского аристократа, забившегося в панических конвульсиях. Зачерпнув из резерва энергии, я оторвал вдруг ставшую легкой, почти невесомой фигуру от земли и швырнул вперед, выбивая ею двери запасного выхода. Неспешно подошел, заложив большие пальцы за ремень на штанах, и с усмешкой посмотрел на барахтающегося на земле в безуспешных попытках встать герцога дель Инфантадо.
— Доброе утро, ваша светлость, — подчеркнуто вежливо и доброжелательно проговорил я, с удовольствием отметив страх, плещущийся в глазах человека, который всего десять минут назад считал себя очень хитрым, мудрым и смертельно опасным. — Вижу, вы не вняли моему совету. Что ж. Очень жаль. Я действительно старался уладить это недоразумение миром. Но, как я погляжу, вы выбрали иной путь. И теперь вам придется пойти со мной.
Дон Диего приподнялся на локтях, жадно хватая ртом воздух и явно пытаясь что-то сказать, но я уже потерял к нему интерес. Повернувшись на шум шагов сзади, я увидел двоих гардемарин, которых, судя по всему, отправил за мной Гагарин, который по привычке продолжал опекать меня изо всех сил.
— Этого — грузим в машину. Добиваем выживших и уходим.
Бойцы бросились исполнять приказ, а я развернулся и все там же неспешным шагом направился обратно к вертолетам.
Здесь мы на сегодня закончили.
Глава 9
— Таким образом, господа, можно заметить, что мы продвинулись уже более чем на… Блин, вы вообще меня слушаете?
Корф готовился к докладу даже тщательнее, чем к экзаменам в Корпусе. И, как и положено гению, требовал уважения к проделанной работе. Будь у него указка, он непременно принялся стучать ей по столу. Или по экрану проектора, или себе по бедру… Или, к примеру, по коротко стриженой голове Камбулата, который изо всех сил старался изображать интерес.
Правда, без особого успеха — и поэтому его благородие барон гневался.
— Слушаем. Слушаем, родное сердце, — вздохнул я. — Изо всех сил внимаем мудрости, так сказать. Просто обстановка — сам понимаешь.
В Петербурге лето выдалось… скажем так, обычным — по тамошним меркам. Погожие деньки радовали и в исключительных случаях даже дарили возможность выбраться на залив и искупаться, однако в этом году северное солнце не переусердствовало и порой его — чего уж там — изрядно не хватало.
Воронеж встретил нас умеренным пеклом, но чем дальше мы продвигались в сторону занятого младшим Морозовым Ростова, тем умеренности становилось меньше. А пекла, соответственно, больше. Дни превращали окружающие город степи в самую настоящую сковородку, а ночи были слишком короткими, чтобы она успевала остыть.
Впрочем, жарко здесь оказалось не только в прямом смысле, но и заодно в переносном: танковый авангард и разведгруппы то и дело наталкивались на группы противника. Остатки разбитой под Воронежем колонны, блокпосты… или самых обычных дезертиров. Судя по обилию помятых вояк без знаков отличия, которых гвардейцы встречали в деревеньках по обе стороны трассы, дисциплина в армии Морозова хромала на обе ноги.
Не знаю, что насчет самого Ростова, но здесь, в паре десятков километров к северу, творился форменный бардак, который порой оказывался куда неприятнее и опаснее осязаемого и плотного сопротивления. Наверное, поэтому старший Морозов и их превосходительства генералы из штаба и предпочли остаться в Каменске — подальше от передовой и хоть самую малость поближе к надежному и теперь уже спокойному Воронежу, куда точно не смогли бы долететь боевые вертолеты.