— Нет, едва ли — учитывая обстоятельства. — Гагарин пожал плечами. — Однако ваши отношения с иберийским монархом, пожалуй, испорчены окончательно и бесповоротно. И я с трудом представляю, где мы сможем взять союзников, готовых столкнуться со столь грозной силой.
— О, не волнуйтесь, ваше сиятельство. У меня есть ответ на этот вопрос.
Я и не предполагал, что сегодня смогу удивиться еще больше — после внезапного визита дона Диего. Остальные члены Совета, вероятно, думали примерно так же — поэтому в зале вдруг воцарилась гробовая тишина. И все вдруг уставились на самый дальний угол длинного стола.
Туда, где из кресла с фирменной раздолбайской улыбкой поднимался его благородие курсант Морского корпуса Виталий Поплавский.
Глава 3
Через несколько мгновений ставшей вдруг в высшей степени томительной тишины Елизавета откашлялась. То ли демонстративно, чтобы намекнуть на продолжение беседы и хоть немного разрядить обстановку, то ли вполне искренне — от удивления. Поплавский, разумеется, трактовал это…
Трактовал это так, как было нужно самому Поплавскому.
— Благодарю за внимание, милостивые судари и сударыни, — проговорил он, картинно кланяясь. — Да-да, вы не ослышались: у меня действительно есть ответы на очень многие ваши вопросы. Но для для начала позвольте представиться…
— Нет уж, дружище, — буркнул я, — давай-ка я сам тебя представлю. Во избежание того самого международного скандала — не к ночи будет упомянут.
Теперь все — включая самого Поплавского — уставились на меня. В любой другой ситуации я, пожалуй, даже чуть затянул представление, чтобы в полной мере насладиться моментом своего интеллектуального триумфа, но сейчас обстановка в зале заседаний казалась слишком уж… Скажем так, не вполне подходящей. Дон Диего изо всех работал на публику, Поплавский со своим внезапным выходом составил иберийцу достойную конкуренцию, и в третьем шоумене почтенная публика уж точно не нуждалось.
Так что стоило перейти сразу к делу.
— Милостивые судари. Ваше высочество — позвольте представить вам моего друга. Прошу любить и жаловать, — Я все-таки не удержался и добавил в положенную по этикету фразу немножко театральных ноток, — Жан-Франсуа де Жуанвиль. Внешняя разведка Третьей Республики.
На этот раз удивился и сам Поплавский, до этого стоявший с видом каменной статуи. На его лице, разумеется, не дрогнул ни один мускул, но я все-таки почувствовал, как глубоко под непроницаемой ледяной маской на мгновение колыхнулся Дар. Мсье разведчик умело изображал невозмутимость, однако наверняка уже начал перебирать в голове варианты, где именно могла случиться утечка, и каким именно образом у меня получилось раскрыть его легенду. Настолько приближенную к идеалу, что ее за милую душу сожрало не только руководство Корпуса, но и Третье отделение и еще бог знает какие спецслужбы.
Я улыбнулся. На полноценный триумф все это, пожалуй, не тянуло, но продемонстрировать лже-Поплавскому, что не он один умеет раскапывать информацию и собирать ее по крупицом было приятно.
Еще как приятно, черт возьми. Но момент торжества продлился всего несколько секунд — мсье разведчик тут же взял себя в руки.
— К вашим услугам, судари. — Он изобразил глубокий поклон и зачем-то повторил: — Капитан разведки Третьей Республики Жан-Франсуа де Жуанвиль, маркиз де Морни.
— Так ты и правда маркиз? — усмехнулся я, вспоминая звучный позывной, который не раз кричал в микрофон гарнитуры.
— Так точно, ваше благородие. — Поплавский… точнее, Жан-Франсуа де Жуанвиль улыбнулся во все тридцать два зуба. — Не буду же я обманывать товарищей по Корпусу.
— Лучше не стоит, — кивнул я. — Так что выкладывай. — Для начала — сколько тебе на самом деле лет.
— Месяц как исполнилось тридцать два. — Жан-Франсуа снова поклонился — то ли мне, то ли Елизавете, то ли вообще всем присутствующим сразу. — Банкет по этому поводу я решил не устраивать. Должен заметить, что денежного довольствия курсанта хватило бы лишь…
— Тридцать два… — едва слышно простонал сидевший между товарищами Камбулат. И уже в полный голос добавил совершенно неуместное на заседании Совета безопасности: — Гонишь!
— Никак нет, друг мой. — Жан-Франсуа пожал плечами. — Просто матушке-природе было угодно, чтобы я выглядел вашим ровесником. Полагаю, дело в хорошей наследственности, молодом божоле и горячем дыхании прекрасных русских женщин.
— Прекрати… прекратите это немедленно, мсье капитан, — поморщился я. — И позвольте, наконец, поинтересоваться, что понадобилось французской разведке в Морском корпусе.