Скромной папке в углу экрана — единственной на рабочем столе, фоном на который явно не без умысла поставили меч и вытянутый треугольный щит с двуглавым орлом и аббревиатурой СИБ — эмблему Совета имперской безопасности. Коснувшись пальцем иконки, я вывел на экран содержимое памяти — несколько файлов. Четыре текстовых, видео и еще один с неизвестным расширением — скорее всего, системный.
— Жми уже, — вздохнул Камбулат. — Перед смертью не надышишься.
Подумав, я выбрал видео — наверняка самая важная часть послания содержалась именно там. Что бы ни задумал Морозов, вряд ли он стал бы излагать свои… Мысли или требования — что угодно — в форме текста. Слишком уж несовременно.
Даже для мастодонта родом из середины прошлого века.
Стоило мне снова прикоснуться к экрану, как на нем появилась хорошо знакомая могучая лысина. Гладкая, как бильярдный шар, и слегка поблескивающая от пота. Его сиятельство генерал-фельдмаршал Николай Ильич Морозов выглядел так себе: осунувшимся, изрядно похудевшим и усталым, будто только что бегал. И не какую-то нибудь стометровку, а целый марафон, способный отправить человека его возраста — пусть даже и Одаренного высшего ранга — на больничную койку.
Судя по полевой форме без знаков отличия и «декорациям» на заднем плане, Морозов записывал свое послание в спешке, чуть ли не на ходу во время проведения какой-то операции. То ли в заводском помещении, то ли на какой-то станции: за его широкими плечами я разглядел здоровенные металлические шкафы и пульт. Угловатый и основательный, со здоровенными рукоятками и тумблерами и без новомодных сенсорных экранов — явно сделанный лет этак двадцать назад, если не больше. Даже вглядевшись, я так и не смог узнать приборы.
Но что-то подсказывало — они там явно неспроста.
— Если ты видишь эту запись, значит, мое послание все-таки попало тебе в руки, — заговорил Морозов.
Голос у него был… нехороший. Одновременно злобный и усталый, охрипший, будто старику пришлось долго орать, надрывая уже давно отвыкшие от подобной работы связки. Изображение слегка подрагивало, и звук становился то громче, то тише — похоже, видео снимали прямо с рук на самый обычный смартфон. Однако слова я слышал — все до единого.
— Я понятия не имею, сколько любопытных идиотов посмотрят его по пути. Да и, признаться, мне плевать. — Морозов мрачно ухмыльнулся. — Они все равно ничего не решают, и даже Елизавета тут же побежит за решением к любимому дядюшке. Так что…
Речь на несколько мгновений прервалась. Похоже, кому-то за кадром срочно понадобилось обратиться к командующему — а в том, что глава Совета лично руководил операцией, я ничуть не сомневался. И Морозову пришлось отвлечься и сказать несколько слов в сторону. Тихо, вполголоса, однако я все равно смог кое-как разобрать «установить» и «реактор».
Твою ж матушку…
— Так что позволь мне сразу перейти к делу, — продолжил Морозов, откашлявшись. — Видит бог, я не хотел, чтобы дошло до такого, но ты, как и раньше, оказался чересчур сообразительным и прытким. И ты, как раньше, не тот человек, который прощает чужие ошибки… А я их совершил немало, чего уж там. — Морозов невесело рассмеялся. — Будь у нас с тобой возможность обсудить все немного раньше, до того, как ты убил Матвея — все могло бы сложиться иначе, но теперь… Теперь я вынужден пойти на крайние меры. Чтобы не только получить желаемое, но и обеспечить хоть какие-то гарантии. Не сомневаюсь, что ты человек слова, однако формально решения такого рода принимать не тебе, а сильные мира сего слишком уж часто отказываются от своих обещаний. В общем, не обессудь — я просто хочу подстелить соломки.
Морозов не спешил переходить к делу. Видимо, операция уже завершилась, и у него было достаточно времени, чтобы не только придумать какие-то сомнительные оправдания, но и озвучить их. На мгновение у меня даже возникло желание перемотать видео чуть вперед. Но я, конечно же, не стал: важной могла быть любая секунда записи.
— Сегодня, ровно в тринадцать ноль-ноль я с отрядом спецназа и группой доверенных лиц, — Голос Морозова изменился — теперь он будто бы по бумаге зачитывал рапорт, — занял Санкт-Петербургскую атомную электростанцию в городе Сосновый бор… И можешь не тратить время на проверку — я не такой идиот, чтобы блефовать. Сколько у меня человек, и сколько из них Одаренных высших рангов, тебе тоже знать не обязательно. — Морозов снова заговорил нормальным тоном. — Но их в любом случае достаточно, чтобы контролировать весь периметр АЭС целиком.
— Вот… — выругался Камбулат. Второе слово он сказал чуть ли не про себя, но все, разумеется, поняли. — Что ж он творит-то, а?