Я впервые вижу ее так близко и, несмотря на простую футболку и спортивные штаны, а также полное отсутствие макияжа, выглядит она ещё красивее, чем при параде, реальнее и теплее.
— Я дождусь Женьку. Он как всегда до последнего на работе. И мы подъедем. Кстати, Лер, ещё раз спасибо за приглашение и за то, что согласилась на мою авантюру с увеличением количества детей.
— Это не мне, это Лее. Она сказала, чем больше народу, тем веселее.
— Её поблагодарю лично. Всё, тогда счастливо добраться! — обнимает она меня и следит за тем, как я сажусь в машину и завожу мотор.
— Ну что все готовы к празднику? — оборачиваюсь я.
— Да! — глохну от дружного детского крика.
У нас все пройдет на отлично!
***
* Воронов — герой романа "Одна на троих" https://litnet.com/shrt/rt9r
** Ксюша и Алена — героини романа "15 свиданий Алены Михайловны" https://litnet.com/shrt/rtlr
Глава 10
Таир
— Лея, ты где? — спускаюсь по лестнице со второго этажа и медленно офигеваю.
Медленно, потому что с лестницы мне видна только часть коридора.
Да, я сам отдал на растерзание холл, гостиную, коридор и кухню, но не думал, что жена умудрится меньше чем за полдня превратить их в логово нечисти…
Стены затянуты толстым слоем паутины. Длинные белесые нити свисают с потолка, цепляются за двери…
Ох, ё-о-о!
Врастаю в паркет у порога гостиной.
Если в коридоре мне уже стало не по себе, то здесь я и вовсе чувствую себя незваным гостем на шабаше.
Наш элегантный стол из красного дерева покрыт чёрной бархатной скатертью, свисающей до самого пола. В центре возвышается чудовищный подсвечник с тонкими длинными свечами, чей воск уже начал стекать, образуя наплывы раскаленной лавы.
Спинки стульев вокруг стола драпированы тёмной полупрозрачной тканью и перевязаны черными атласным лентами. С каждого стула на меня таращатся глазницы черепов. По ощущениям, будто за столом уже собралась стая нежити.
Завершает композицию — сервиз. Чёрный фарфор тонкий, как скорлупа, с золотой каймой. На чашках — крошечные хэллоуинские тыквы со страшными улыбками.
Я наклоняюсь и беру одну из них — даже внутри чашки узоры в виде паутины.
— Ох, Лея-Лея, попробуй только что-то сказать про мои брутальные увлечения. — Возвращаю чашку на место, поворачиваюсь, чтобы убраться отсюда подальше, и замираю…
Это… детский стол?!
На белых тарелках аккуратно разложены пряники в форме отрубленных пальцев, с миндальными "ногтями", очень реалистично подкрашенными красным. В центре стола стоит чаша с зелёным желе, в которой застыли конфетные глаза. Возле чаши — тарелка с "червяками" из мармелада, раскиданными по тарелке так натурально, что я поспешно отворачиваясь, чтобы не добавить свой личный живописный штрих в эту композицию и…
Да она издевается!
На моём рояле расположился ещё один игрушечный рояль. За ним сидит кукла…
Нет, не Барби и не Годзилла.
Рыжие растрёпанные волосы, застывшая улыбка, безумный взгляд. Это Чаки…
Его пластиковые пальцы касаются клавиш, когда механическая рука медленно поднимается и опускается, будто он реально играет.
Меня, взрослого мужика, пробирает дрожь:
— Лея!
Стремительно выхожу из гостиной и чуть не спотыкаюсь об пирата с клинком в руке и крайне недовольной мордочкой.
— Буся?.. Что она с тобой сделала?!
Наш шестимесячный мопс переваливается с лапки на лапку, грозно потрясая своим клинком и обкладывая меня безмолвными проклятиями. Поднимаю страдальца на руки.
— Не смотри на меня так, я тоже пострадавшая сторона! — отбрасываю свой плащ и прижимаю Бусинку к своей рельефной груди с эмблемой раскинувшей крылья летучей мыши. — Предлагаю найти твою хозяйку и устроить ей настоящий Хэллоуинский скандал.
Буся согласно тявкает, и мы, преодолев прихожую-склеп, выходим на крыльцо…
На газоне перед домом я вижу не меньше двух десятков тыкв. На некоторых из них вырезаны кривые, зловещие ухмылки. Другие выглядят как жертвы атаки разгневанных детей с тупыми ножиками для масла.
— Вау, Таир! — с террасы раздается восхищённый голос моей жены.
— Лей, когда ты все это успела и зачем нам столько тыкв? — не позволяю ей перевести разговор на другую тему.
— Милый, это традиция. Ни нам, ни детям не повредит небольшой культурный экскурс, — жизнерадостно сообщает жена, всё ещё не появляясь в зоне моей видимости.
Ну-ну, «традиция». Кому вообще пришло в голову сохранять этот праздник? Будто в мире и без того мало мрака и жести.