– Тут такое дело. – Смотрел на свои ногти Андрей, делая вид, что ему безразлично. – Это не может произойти. Во-первых, Свободные территории не были моим домом, а, значит, никогда им не будут. Но и во-вторых, – наклонился и подвинулся к собеседнику Андрей, делая вид заговорщика, – вы уже упустили момент, когда могли от меня избавиться. И сами это прекрасно понимаете.
Андрей улыбнулся самой яркой своей улыбкой, что крайне вывело из себя Грегори. Скулы его напряглись, президент вцепился в подлокотники кресла.
– Что такое, Грегори? – Изумлялся Андрей. Эмоции были отыграны так, что и сам Грегори на момент задался таким вопросом. – Наверное, это сказываются года, да? Не заметили, как взрастили того, кто вас убьёт?
Тот вдохнул и выдохнул.
– Не стреляй высокопарными словами. – Говорил он, приходя в себя. – Тебе нечем мне угрожать.
– Но вы волнуетесь, так? – Продолжал быть на уверенной волне Андрей. – Испарина пота на лбу, округлившиеся глаза и руки, которыми вы вцепились в подлокотники – всё указывает на то, что это так. Мне очень жаль, Грегори, волнение часто выдаёт своих обладателей. – Усмехнулся Андрей.
Грегори злобно смотрел конкуренту в глаза, надеясь, что тот их отведёт. Но нет…
– Мы можем разойтись мирно, верно? Оставь мою дочь и я… Я… – Думал усиленно Грегори, вспомнив, что Андрей так же забрал у него дочку. – Я обеспечу тебя средствами для возвращения и восстановления «Аркона».
– Мне нет смысла возвращаться. Все, кого я знал, мертвы. А деньги… Там, на Свободных территориях, они и правда имели власть. Всё покупается и продаётся, в том числе и мнения людей и их поступки. Здесь же немного другая политика. Власть и популярность – вот она, подоплёка истинной корпоративной культуры «Новы». Бессмысленная, но задайтесь себе вопросом, Грегори, имели ли я эти составляющие? Точнее… – Помотал он пальцем, показывая полную уверенность в своих словах и то, что он овладел всей корпорацией. – Как много я имею власти и популярности? Просто пройдитесь по тому, что я сделал.
Грегори несколько секунд помотал глазами.
– Тебе не хватит этого. – Прямо и натянуто улыбчиво сказал он.
– Около восьмидесяти процентов подконтрольного бизнеса мне не хватит? Не смешите меня, мистер президент.
– В любом случае, – принимал удобное положение тела Грегори, вновь возвращая решительную уверенность, – этот ресурс без правильного применения и тоталитарного управления ничто.
– Здесь вы правы. Правы. – Соглашался Андрей. – Но я умею и в то и в другое.
Грегори непонимающе посмотрел на собеседника.
– Где я работал до моей должности министра? В рядовой должности отдела по развитию, верно? В той его части, что специализируется на добыче ресурсов. Это закрытая информация, которая не даётся внутренним компаниям и «Нова» строго контролирует это. Рейдеры могут быть только от корпорации, добытчики могут быть только от корпорации и, собственно, прибыль тоже. Вы же помните, что ради развития отдела мне пришлось увидеть полную карту ресурсов?
Грегори округлил глаза.
– Ты не посмеешь это сделать! – Уже встал со своего кресла Грегори, испытывая порывы ярости. – Не посмеешь! И ты не мог всё запомнить! Да!
– Прелесть Свободных территорий в неконтролируемом рынке нейрочипов, которые могут подарить превосходную память. – Улыбался Андрей. – Так что…
– Блеф! – Прыснул Грегори. – Ты, как и твой отец, умеешь только балаболить. А на деле ничего! Я прямо сейчас велю тебя арестовать и казнить!
– Тогда моя сеть хороших и известных друзей, некоторые из которых посвящены в суть дела, объявят об этом во всеуслышание. Представляете, что тогда произойдёт? А, да, что же будет с вашими отношениями с дочерью после того, как вы убьёте её мужа?
Андрей блефовал. О его затее с картой знала только Стефани, но она не знала о том, где именно находятся ресурсы, и могла только впрыснуть информацию. Этого было бы недостаточно для того, чтобы свергнуть президента, но пошатнуло бы доверие к нему.
Грегори осел в кресле.
– Что ты хочешь? – Его голос стал более глубоким.
Андрей вновь наклонился.
– Вашей полной отставки. И передача власти мне. – Зловещий огонёк струился в глазах Андрея.
Грегори стал глубоко дышать. Потом ещё глубже и ещё.
– Да, это месть. – Говорил Андрей то, что хотел сказать целых пятнадцать лет. – Месть за моего отца. Но вы знали, что он умён и что его сын мог пойти по его стопам.
– Он не говорил о сыне. – Сказал в пустоту Грегори. – Тогда бы я тебя убил, чтобы не допустить подобное.
Он посмотрел в глаза Андрею. Два источника чистой ярости соприкоснулись.