– Это цвет скорости.
– Это цвет войны.
В комнату вошла длинноногая блондинка в черном строгом костюме. Андрей тут же узнал любовь всей его жизни, но она… Посмотрела на него всего-лишь раз и сразу продолжила путь к Голладжеру.
– Его заводить?
– Да, – махнул Голладжер пистолетом, который он всё это время держал в руках, – заводи виновника торжества.
Двое мужчин вошли в его комнату, держа посередине третьего.
– Андрей. – Мягко произнёс Голладжер. – Ну! Он же убил твоего отца. Он разрушил твою жизнь и не пошёл на уступки, когда ты дал ему шанс. Что пошло не так, Андрей? Что?
Андрей молча смотрел на всё, что происходило в его комнате.
Стефани подошла к его столу и с осторожностью наблюдала за своим новым хозяином.
– Что, не умеешь доводить начатые дела до конца? – Засмеялся он, смотря Андрей в глаза. – Я сделаю это за тебя.
Он подошёл к повисшему телу и слегка потолкал его:
– Грегори. Грегори! Очнись!
Он очнулся и повозил глазами, не произнося ни слова.
– Тут такое дело, Грегори… Когда-то давно, хрен знает сколько лет назад, ты послужил причиной смерти отца Андрея. Из-за этого он страдал, очень страдал, и даже невзначай разрушил твою компанию. И… Как бы тебе сказать… Ну не оставляют начатое дело незавершённым, понимаешь?
Грегори осторожно посмотрел в глаза Андрею, показывая тому всю глубину своей тоски и усталости от жизни.
Раздался выстрел.
– Ты же уберёшь, да? – Деликатно спросил Голладжер. – А, да, ты не можешь. Сколько тебе сидеть с протезам? Месяц? Два? Года? Всю жизнь?
– Три месяца. – Процедил сквозь зубы Андрей.
Голладжер пнул на одной протезированной ноге Андрея и столкнул того на пол, придавливая второй протез. Ноги уже начали срастаться с телом, и инвалид испытал настоящую боль, словно ему ломают ноги.
– Боюсь тебя огорчить, друг, но, мне кажется, здесь не три месяца.
Он стрельнул в правую механическую икру и сознание Андрея помтнилось.
Голладжер присел на корточки, размахивая пистолетом.
– Я же тебе сказал. По-человечески же сказал. Убьёшь мать – вернёшься домой. Всё. Какие тут могли возникнуть проблемы, скажи? Но нет. – Высокопарно выдавал Голладжер. – Надо было проявить инициативу. Надо было додумать какую-то дичь о том, что мне нужна была корпорация «Аркон» в её былом величии. Эх… Наивное дитя.
Он встал.
– Я даже не хочу устраивать тебе разбор полётов. Ты и сам понимаешь, что подняв эту мыльную шумиху о Марсе на весь мир, ты тратишь оставшиеся ресурсы нашей цивилизации на совсем бесполезные дела.
– Ты знал?
– А тебе Леон не рассказал? – Голладжер слегка расширил глаза. – Не знал? – Развеселился он. – Именно я был тем, кто поставил этого нерадивого учёного на место.
– Но… Заче… – Хотел спросить Андрей вопрос, но он застрял у него в горле. Он уже знал ответ.
– Зачем? Чтобы создать миниатюрненькие государства. Ими проще управлять, они не нарушают стабильность и прочее. После того, что ты сделал с «Новой», я думал, что ты идеальное оружие по разрушению, но… Ошибся. Ты всё попытался вернуть назад. И ведь не остановишься, зараза.
Голладжер навёл пистолет на лежащего Андрея.
– А ещё я лишил всё человечество информации о колонии, чтобы они все лишились своей надежды. И только попробуй со мной не согласиться! Выжившая колония чушь собачья! Прошло двести лет и если кто и мог уцелеть на той планете, так это ты. Не убиваемый, да?! Всесильный?!
Андрей, кое-как перевернувшись на спину, посмотрел в глаза Голладжеру.
– Я слишком долго тебя томлю. –
– Босс. – Проговорила Стефани. – Обстоятельства поменялись. Прослушайте сообщение.
– А я могу закончить? – Наигранно обратился он к Стефани, держа Андрея под прицелом.
– Думаю, вам стоит прослушать раньше, чем спустить курок.
Голладжер нажал на своё левое предплечье и на правый наушник.
С минуту он стоял ошеломлённый, прослушивая сообщение, а потом просто выкрикнул:
– Чёрт!
Вдох, выдох.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Кричал он.
Потом он подошёл к телу Грегори и спустил всю оставшуюся обойму. После этого он кинул пистолет Андрею, подошёл к нему и присел:
– Ты! – Поправил он помявшуюся рубашку лежащего человека, зажимая собственные губы от порыва ярости. Продолжил он относительно спокойно. – Уникум! Спаситель… Провидец.
Вдох. Выдох.
– Поэтому полетишь именно ты. – Подмигнул тот, вставая. – Пошли!
Стефани повиновалась.
Андрей остался лежать.
Леон лежал на входе. Андрей молился, чтобы тот только потерял сознание. Грегори распластался у входа в его комнату. Что ж, посчитал Андрей, отключая все возможные эмоции, хоть с детской обидой разобрался. И на том спасибо.