— Они пойдут первыми, — настаивает Циной.
Все нервно вздрагивают, а обезьяны запускают еще одну волну встревоженных раздумий.
В наших рядах разногласий нет. Мы применяли планы и похуже, с меньшими шансами на успех. Я делаю знак Нелл, она — Томчину, и он входит, а потом — Ким и Нелл. Затем я. Циной идет следом за мной.
Обезьяны неуверенно топчутся на месте.
— И что теперь? — спрашиваю я, проходя через люк.
— Мы прекратим поставки топлива в корпуса, — отвечает голос, доносящийся из убежища. — Через поколение они остынут. Все их обитатели замерзнут и умрут — за исключением тех, кто собрался здесь.
— А как же генофонд? — спрашивает Нелл за моей спиной.
Ответа нет. Шесть обезьян, которых подталкивают сородичи, неохотно присоединяются к нам, издавая печальные трели.
Люк закрывается.
Встреча с создателем
Стены внутреннего отсека все еще покрыты слоем инея. Здесь холодно и тихо. В нескольких десятках метров от нас, в голубом мраке, лежит хрустальный овал. Его окружает слабое красное сияние. Оно усиливается. Тепло постепенно распространяется. Здесь оттаивание — более деликатный процесс, чем в лесу; то, что находится здесь, не такое прочное. Мы с Нелл приближаемся.
— Внутри кто-то есть, — говорит она.
Свет становится ярче. Сияние исходит от прозрачной капсулы, рассчитанной на одного человека, — ниже Нелл, меньше Циной, Кима и даже Томчина. На человека примерно моей комплекции.
— Еще одна мумия, — высказывает предположение Ким.
— Вряд ли, — возражает Нелл.
— Похоже, это женщина, — говорит Ким.
На секунду мне показалось, что в капсуле — я; увидев, что это не так, я и обрадован, и разочарован. Там обнаженная женщина — тощая и изможденная. Лицо избороздили глубокие морщины. Она открывает глаза-желтые, тусклые.
Женщина смотрит на нас, пытаясь прийти в себя.
Мы впервые видим живого человека, который не молод и не здоров; да просто очень-очень старого. Ее законсервировали, заморозили вместе с остальной сферой. Но прежде чем капсула приняла дряхлое тело, прежде чем эта женщина выбрала последний вариант — долгое путешествие в наше настоящее, а для нее — будущее, она прожила долгую жизнь.
Стенки капсулы отъезжают в стороны. По воздуху плывет сладкий мускусный запах, словно аромат духов из бабушкиного шкафа. Я почти ожидаю увидеть круглые зеркала, синие баночки с кремом для кожи и гребни, покрытые серой пылью десяти тысяч одиноких вечеров.
Старуха изучает нас, одного за другим, не выражая ни удивления, ни отвращения. Наше появление ее не шокировало. Наш внешний вид ее не волнует. Обезьяны позволили нам прийти сюда, нагрели сферу. Возможно, она слишком стара и ей уже все равно, кто мы — вестники победы или поражения или же просто еще одна часть плана, который она разрабатывала несколько сотен лет назад.
— Привет. — Старуха поднимает худую руку, делает знак пальцами, почти ничем не отличающимися от костей. Четыре обезьяны приносят одежду — рваную, выцветшую, еще покрытую инеем. — Холодная. — Она улыбается и качает головой.
Обезьяны передают одежду нам. Мы с Нелл трем ее, чтобы согреть.
— Достаточно, — говорит старуха. Ей наконец удается выплыть из капсулы.
Мы одеваем ее; она легкая, словно лист дерева. Прикрыв наготу одеждой, женщина расправляет плечи, трясет руками, проводит пальцем по морщинистой щеке. Затем оглядывает нас.
— Кто из вас Учитель?
Остальные указывают на меня. Я слишком потрясен, чтобы двигаться или говорить. За свою короткую жизнь я многое испытал, только не это — не мучительное продление жизни.
— В самом деле ты?.. — спрашивает старуха, переводя взгляд на мое лицо. Я понимаю, что ее зрение ослабло. — Подойди ближе. — Она тянет руки ко мне, и обезьяны, словно верные служанки, помогают ей идти. — Надеюсь, ты меня помнишь. Когда-то мы были важны друг для друга.
Лицо старухи приобретает новые очертания. Я изучаю ее глаза, щеки, подбородок. Накладываю ее изображение на два воспоминания — о спутнице из Сна, той, с которой мне было суждено отправиться на планету, и о Матери из Корпуса-3.
Во рту у меня пересохло.
— Помню, — говорю я.
— Если бы при твоем создании была допущена ошибка, ты бы меня не узнал. Хорошо. Я-то про тебя всегда помнила.
— Ты Штурманская Группа? — спрашивает Нелл.
— Последняя из группы, — отвечает старуха. — Эти странные существа говорят, что вы принесли мне прекрасные дары. Их разрабатывала не я, знаете ли, а Селчек. Должно быть, сейчас его уже нет. Были еще трое — они, наверное, тоже умерли.