- Внимание, - это начинает речь Пантелеймониха, - я вас собрала всех сюда, чтобы вы познакомились с новым пациентом нашего отделения, Аллой Васильевной. У нас не часто приходят новички и поэтому прошу принять ее в свою семью и быть к ней доброжелательными.
Все пациенты отделения молча изучают новичка.
- Может у вас будут вопросы к Алле Васильевне, - спросила врачиха.
- Можно мне, - это нервная Галина Васильевна.
- Конечно, Галина Васильевна.
- А... как же вы... до такого возраста прожили там... и не заразились? Вы где-нибудь лечились, стояли на учете?
- Нет, - весело ответила Алла Васильевна, - я здорова, абсолютно здорова и в отличии от вас мне не страшны некоторые заболевания, которых вы боитесь...
Мы онемели. И тут Пантелеймониха дала нам разъяснение.
- Алла Васильевна, действительно ничем не больна и ее иммунная система в порядке. Алла Васильевна добровольно решила пойти в наше отделение, чтобы обезопасить себя в будущем и продлить долгую жизнь. Она пожелала жить в стерильной обстановке, вот почему она здесь.
- Как миллиардер Генри Харт, - вдруг ляпнул я.
- Точно, - большие глаза новенькой обратили на меня внимание. - У вас здесь оказывается есть мужчины, это весьма приятно. Еще приятно то, что вы знаете о таких людях, как Харт. Да, я тоже богата и чтобы уберечь себя от всяких искушений и болезней решилась на этот шаг, то есть изолировать себя от общества. Но порывать с тем миром я не буду, установленные здесь компьютеры и мониторы помогут мне руководить моими предприятиями и офисами...
Все в шоке. Одна лишь Пантелеймониха, задрала голову к верху и равнодушно глядит в потолок. Вдруг нервная Галина Васильевна спросила.
- Вы заплатили кому-нибудь, чтобы попасть сюда?
- Конечно, чего скрывать, 10000 долларов...
- Эти деньги, - поправляет ее ученическим голос Пантелеймониха, пойдут на ремонт нашего блока.
- Да на ремонт, я еще дам, чего мелочиться, и на столовую дам, я же должна жить в приличных условиях.
Врачиха взглянула на нее и замолчала.
- Я думаю, мы познакомились, - подводит итог Алла Васильевна, взглянув на золотые часы на руке, - теперь извините, мне надо поработать, сейчас время оперативной информации.
Она кивнула нам и направилась в комнатку, напиханную электронной аппаратурой и тут, за закрытыми дверями, мы услыхали ее истерический крик.
- Какого черта, вы мне ничего не подготовили, - это она орала на молодых парней, занимающихся монтажом стоек. - Да я вас сгною, мать вашу...
У меня в комнате набилось много народа, здесь Ира, Наташа, Таня, Семен Семенович, Аня, лесбияночка, симпатичные девушки - Вера и Мария. Молодежь плотно сидит на кровати. Семен Семенович сидит на единственном стуле, а Аня стоит рядом с ним. Я же оперся на стол, заваленный книгами.
- Лично я, ее боюсь, - это говорит лесбияночка Вера. - Чувствует мое сердце, что она пройдется ногами по нашим судьбам...
- Чего страшного то, - это Семен Семенович, - она одна, а нас много.
- Уж не убить же ты ее предлагаешь? - вмешивается Таня.
Все загалдели.
- Зачем, будет задираться, мы устроим бойкот.
- Да чихала она на твой бойкот, у нее сила - деньги. Эта богачка захочет, кивнет санитарам и те быстро тебя обработают.
- Не посмеют, у нас заведение специализированное. Нас трогать нельзя.
- Теперь будет можно.
Опять все шумят.
- Боря, ну скажи ты что-нибудь, - просит Наташа.
- Чего говорить то, я видел ее всего то пол часа и сделать скороспелых выводов не решаюсь. Надо посмотреть, что дальше будет.
- Правильно, - поддерживает меня Семен Семенович. - чего зря глотки драть, поживем - увидим.
- А мне кажется, Пантелеймониха не зря нас предупреждала, надо быть с ней осторожней и внимательней..., - заговорила Аня.
- Как предупреждала? - удивилась Вера. - Я ничего не знаю.
- Она раздала презервативы нашим мужчинам, как она выразилась на будущее...
Все женщины и те кто знал, что их нам выдали, и кто не знал, уставились на нас, мужиков.
- Девчонки, она их точно охмурит, - говорит Таня. - Вон как выпендрилась на первую встречу, чуть грудь не вывалила наружу.
- Не дадим, - запищала Ирочка, сидя на моей подушке, - все встанем грудью на защиту наших ребят.
И тут все рассмеялись. Напряжение как то спало и тут динамик над нашими головами, забубнил.
- Приготовиться к ужину. Всем собраться в столовой.
Первыми смылись вечно голодные лесбияночки, потом Семен Семенович с Аней, наша четверка дружно потопала позже всех.
Мы все получили по горячему подносу, где сиротливо выглядела тарелка с пюре и маленькой, с мизинец, сосиской. И вот тут то, новенькая еще раз показала себя.
- Чего это за дрянь? - громко спросила она. - Вы что, едите эту гадость? Вера Пантелеймоновна, - потребовала она к себе, еще не ушедшую домой, врачиху.
- В чем дело, Алла Васильевна?
- Это что, - поднесла та тарелку к ее лицу, - это что, жрать можно? Я не хочу это есть. У ваших поваров разве нет приличных продуктов: мяса, рыбы, овощей, фруктов..., даже чая... Вон смотрите какой чай, да это помои...
- Здесь пища калорийная, специально обработанная, чтобы ни вирусы, ни бациллы не могли попасть сюда.
- Знаю. Но питаться так не могу. Я спущу необходимую сумму вашим поварам, пусть закупают и готовят более существенные блюда и большего объема. Поверьте, обрабатываются они не хуже, чем вот эти.
Алла Васильевна бросает поднос с едой на стол и демонстративно направляется на выход из столовой. У двери останавливается и поворачивается к Пантелеймоновне.
- Скажите этим поварам, если завтра, на завтрак не будет хорошей пищи, я добьюсь, чтобы их уволили и нигде больше не брали на работу. Деньги на питание в больницу, будут перечислены рано утром. Все. Спокойной ночи.
Она уходит и мы все уставились на врачиху.
- Ну чего вы...? - вяло отмахивается она.
- Зачем вы ее взяли сюда? - спросил я.
- Я одна что ли. Всех купила, даже министерство.
- Алла Васильевна права, - заскрипел знакомый голос.
Наша старостиха Вера Ивановна наконец то отреагировала на прибытие новенькой.
- В чем? - сразу же спросила Таня.
- Порядок нужен везде, я уверена, повара на нас наживаются и теперь, наконец то их утихомирят.
Пантелеймониха вдруг встрепенулась.
- Все, работа моя закончилась, я иду домой. До свидания.
Мы не дружно с ней попрощались.
После душа, я прилег на кровать с книгой в руках и тут мне почудилось, что кто то скребется в дверь. Подошел к ней.
- Кто там?
- Боря, открой.
Это Натальин голос. Я отодвигаю задвижку. В одной длинной рубашке, она врывается а комнату.
- Ты чего?
Она подходит ко мне, обхватывает голову руками и прижимается всем телом. Ее всю колотит.
- Боренька, милый..., мне очень холодно..., согрей меня...
Она впилась в мои губы и я почувствовал, что под напором ее прекрасного бюста и животика... сдаюсь...
Эта была ночь неумех, но страсть, по моему, победила.
Проснулся рано, Наташка посапывает рядом.
- Наталья, проснись.
- Ну, что...
Она сладко потянулась и, открыв глаза, сразу же поцеловала меня в щеку.
- Тебе надо идти к себе. Сейчас будет подъем.