Он посмотрел на Темпл, которая в этот момент наблюдала, как два мужчины обмениваются взглядами, пытаясь изображать независимых друг от друга, но очень внимательных птиц. Она переживала за кошек, но сейчас эти мужчины и их побуждения были лучшим средством защиты беззащитных.
Мэтт хотел поскорей уйти из этой комнаты подтекстов и невысказанных мыслей. Быть одному в пустой квартире «Серкл-ритц», быть свободным от своей собственной личности и прошлого. Или вернуться в свою укромную каморку «Контэкт» с звукопоглощающими перегородками, слушать далекую агонию чужих людей, подслушивать чьи-то жизни.
У него вспотели ладони. Не важно, как ни хотелось ему признавать, но Темпл была права. С состоянием тела и мыслей отца Эрнандеса что-то было существенно не так. Решение в пользу церкви не принесло мир в его душу. Фонд развития церкви был последней проблемой в его списке. Но может быть, на первом месте тогда стоит убийство?
Когда лейтенант Моллина сделает, как он советовал, хотя она и так собиралась, и внимательно изучит дела всех, кто каким-то образом коснулся этой печальной и, несомненно, хорошо организованной смерти, интересно, что он найдет?
Глава 25 Еще одно осиротевшее животное
— Просто отлично, — посмеиваясь, указала Клео Килпатрик на фотографии экстравагантных кошек в обоих субботних выпусках газеты, утреннем и вечернем.
Темпл кивнула, когда увидела голого сфинкса в «Ревью джорнэл» на второй странице и полуголого корниш-рекса в «Лас-Вегас сан». Она не заметила, какую виртуозную работу она провела своими руками, потому что скользнула сразу к новостям, где, может быть, была описана куда более виртуозная работа рук убийцы – смерть Бландины Тайлер.
Над головами двух женщин, пялящихся в местные газеты, в огромном пространстве выставки толпились кошки, клетки и разводчики. Все суетились, так как пришло время сворачивать шоу. Антураж уже был не тот. Прямо по центру уходящий со сцены Морис, «мням-нямный» котик, величественно выглядывал из переноски, на которой красовалась табличка с его именем и фотография продукта, который он представлял.
— Я так рада, — продолжала Клео, не отрывая взгляд от происходящего вокруг, — что ты не стала создавать шумиху вокруг этого никудышного Мориса. Честно, рекламируемая еда для кошек не самое подходящее питание.
— О, ты что адвокат компании, производящей «Кошачье счастье»?
— Более, чем несомненно.
— Тогда скажи мне одну вещь: как мне заставить кота есть ее?
— Сначала придется приложить немного терпения…
— Нет. Терпение тут нужно до самой смерти.
— Коты порой капризничают.
— Луи не капризничает. Это единственное, что он отказывается есть.
— Иногда их нужно заставлять делать то, что лучше для них же. Не корми его ничем, кроме «Кошачьего счастья». Когда он по-настоящему проголодается, съест его.
Темпл кивнула и не стала объяснять, что если Луи проголодается по-настоящему, он просто уйдет из дома. И ей вовсе не хотелось объяснять, что Луи разрешалось есть где угодно, чтобы не схлопотать очередную лекцию о бродяжничестве домашних кошек. Кошки мисс Тайлер казались довольно счастливыми за закрытыми дверями, но на улице на них нападали, может, из-за неумения постоять за себя. На Луи никто не нападал. Так что он прекрасно выжил бы без Темпл или квартиры в «Серкл-ритц». Всякий кот, проявляющий находчивость, чтобы отстоять свое право приходить и уходить, когда вздумается, заслужил свободу и бесплатный обед, какой бы он ни был, так думала Темпл.
Затем взгляд ее упал на другую удаляющуюся с выставки кошку.
— Как насчет вон той черной маленькой, — спросила она, показывая на простую, ничем не украшенную клетку возле первого регистрационного стола.
— Ты о кошке от общественной организации? Очевидно, никто ее не захотел, и она вернется обратно в приют.
— О, — ой-ой-ой. Темпл прищелкнула каблуками. Ей совсем не нужна была еще одна кошка. Только представьте: еще большая горка нетронутого корма. Больше черной шерсти на ее белом диване. Как только она подошла, кошка привстала и начала тереться мордой о прутья клетки. Она смотрела на Темпл большими золотыми глазами, которые она могла описать лишь словом «спелые». Маленький розовый ротик открывался в череде беззвучных мяуканий. — Сколько кошке лет?
— Похоже, около девяти или десяти месяцев, — ответила Клео.
— А кто она?
— Обычная домашняя короткошерстная обычного черного цвета. Простой кот с улицы, другими словами.
— Я имею в виду пол.