Вместе с карточкой лицевой стороной вверх оказался также Макс Кинселла, в профиль и фас, на вид – ох! — примерно лет восемнадцать: на фотографии в профиль его адамово яблоко сильно выступало вперед. На двойном снимке что-то было напечатано. Шрифтом побольше наискосок в верхней части тоже. Буквы. Инициалы. И-н-т-е-р-п-о-л.
М-и-к-к-и М-а-у-с.
А Моллина была кошкой, которая поймала канарейку, то есть мышку.
— Интерпол? — осведомилась Темпл.
— Вот почему я ничего не могла на него найти, — объявила Моллина, ликуя, как лейтенант Джерард из сериала «Беглец», когда схватил доктора Ричарда Кимболла. — Посмотри на имя. Посмотри на него!
— Майкл, — прочитала шокированная Темпл. — Майкл. Алоизий. Ксавье.
— Кинселла! — закончила Моллина. — Майкл Алоизий Ксавье. Вот, почему я не могла выследить его.
— Макс, — произнесла медленно Темпл. — Он не лгал. А что это здесь про ИРА?
Моллина принялась ходить по комнате:
— Подозревали, что он их член. Конечно, это было давно. Если посмотреть на эту фотографию, ему было шестнадцать. И все же… это интернациональная террористическая организация. Я знала, что он где-то засветился, — она остановилась, как будто ее собственная эйфория свалила ее тяжелым ударом. — Но это не объясняет труп в «Голиафе», или его предполагаемую профессию мага, но я всегда знала, он что-то скрывает.
— Я всегда знала об этом, лейтенант, — тихо сказала Темпл.
— Не это!
Темпл снова посмотрела на снимки. Она никогда не представляла себе Макса таким молодым, но даже в этом возрасте за скучным и неприглядным черно-белым изображением угадывалась некая чарующая сила. Майкл. Майк? Нет, Макс.
— Посмотри на описание, — продолжала Моллина.
Темпл знала данные Макса наизусть, и чертова карточка подтвердила их, только рост не совпадал: 183 см (не хватало еще 7 см). Волосы: темные, глаза: голубые… Она переключилась на ее ледяные, ожидающие глаза цвета моря, в которых все еще горел по-настоящему голубой триумф.
— У Макса глаза не голубые! — сказала Темпл. — Здесь неверно написано.
Может быть, там все было неверно.
— Неужели? Мне всегда было интересно, почему мужчине с зелеными глазами – артист ведь всегда должен поддерживать отличный имидж – нужен был бежево-голубой свитер. Я допускаю, что вы невероятно сентиментальны и все еще храните его в своем шкафу.
Темпл вспыхнула, вспомнив, как решительно Моллина потащила свитер Макса к французским дверям, чтобы получше рассмотреть. И это всего несколько недель назад.
— Я не сентиментальна, лейтенант, а просто ленива. Времени на уборку нет. И я никогда не видела, чтобы Макс надевал этот свитер.
— Точно. Но почему он был у него?
— Большинство мужчин пренебрегают цветовыми сочетаниями.
— Он бы не стал, — Моллина говорила почти так, словно очень близко его знала. — Ты не поняла? Контактные линзы. Мы знали, что он был в розыске хотя бы один раз в жизни. Кто знает, во что он еще впутался с тех пор, как ему было шестнадцать?
— Я знаю! — Темпл встала. Ее голос и руки дрожали. Карточка билась в мелкой дрожи. — Я никогда не видела никаких приспособлений для контактных линз. Никогда не видела, чтобы Макс надевал или снимал их. А я жила с ним.
— Линзы для долгого ношения. И он был магом, в конце концов. Вы видели только то, что он позволял вам.
Это утверждение ранило ее больше, чем все, что могло быть на него у Интерпола. Темпл снова перевела взгляд на такого знакомого и совсем неизвестного ей человека, запечатленного на фото. — Что он сделал, они сказали?
— Не достаточно, — заявила Моллина. — Достаточно, чтобы быть под подозрением, попасть в списки разыскиваемых на какое-то время, а потом оказаться забытым. ИРА – это грязный, грубый бизнес. То, что он ввязался в это дело так рано, меня не обнадеживает.
Темпл потерла нос, который ужасно чесался и хотел, кажется, сделать что-то еще более унизительное, например, захлюпать.
— Это политика, — сказала Темпл. — А политика – всегда грязный бизнес, если ты жертва несправедливости.
— Могу представить, какой он был жертвой, этот мистер Майкл Алоизий Ксавье Кинселла.
— А если ты – жертва, привыкаешь выживать.
— А что вы знаете об этом? — вопрос был личным.
— Я знала Макса, а вы – нет.
Лейтенант отпрянула назад, а потом выдохнула, как запыхавшаяся лошадь:
— Вы знали недостаточно.
— Так же, как и вы, — бесстрастно ответила Темпл.
— Выяснять – моя работа.
— Спасибо за подсказку.