Присутствующие вновь переглянулись, а Рудик пожал плечами и протянул:
- Ну тогда нам нужно найти, кто это сделал. И времени мало.
Затем Перевертыш снова нагнулся над книгой и принялся читать. Остальные последовали его примеру.
Карат задумался на мгновение и, повернувшись к Яну, сказал:
- С тобой хотят поговорить. Совет ждет тебя.
- Я пойду с ним. - тут же заявила Луна.
Но Ифрит отрицательно помотал головой:
- Тебе нельзя. Только Ян.
- Забудь об этом. Я не оставлю его одного. - твердо высказала она.
Карат улыбнулся и по-доброму проговорил:
- Не сходи с ума. Никуда он не денется. Это нелепо. Сейчас ты не хочешь пойти на уступки и отпустить его на конфиденциальный разговор. А дальше что? Спать с ним вместе ляжешь и будешь караулить?
Луна подняла одну бровь вверх и многозначительно посмотрела на Ифрита. Тот на мгновение замер, а затем усмехнулся и отрицательно покачал головой. Переключившись на парня, он мягко сказал:
- Ян, иди к водопаду. Дахака тебя проводит.
Глава 10
Ян остановился возле водопада и оглядел быстро спускающиеся по стене потоки воды. Карат не сказал, что нужно сделать, чтобы Дахака его заметил: позвать, постучать по камню или нырнуть в воду. Поэтому парень принялся в ожидании слоняться около рва. Но долго скучать в одиночестве ему не пришлось. Из-за водопада медленно выползли три змеиные головы и внимательно осмотрели пространство.
- Привет. - помахав рукой поздоровался парень.
Дахака в ответ зашипел и устремил головы к парню. От неожиданности Ян отпрыгнул в сторону. Но маневренный змей легко обвил одной из голов тело парня и затащил в воду. Боясь захлебнуться Ян набрал полную грудь воздуха и зажмурился. Но в следующий миг Дахака мягко опустил его на землю. Поездка на трехглавом змее оказалась такой стремительной, что проходя сквозь водопад Ян не успел даже слега намочить одежду. Почувствовав твердую поверхность под ногами, парень открыл глаза и осмотрелся по сторонам. Пещера Дахака выглядела темной и пустой. Угольно-черные матовые стены казались отталкивающе холодными. Ян провел рукой по камню, и неожиданно ощутил теплую бархатистую поверхность.
Змей аккуратно приблизился к Яну, увлеченно изучающему стены, и ткнул его одной из голов в спину. Парень повернулся и удивленно взглянул на Дахака. Тот зашипел, и второй головой махнул на теплый оранжевый свет, идущий из глубины пещеры. Ян кивнул, и пошел в указанном направлении.
Подходя ближе к оранжевому свету, он разглядел длинный прямоугольный стол из темного дерева, поверхность которого изготовлена из изумрудного мрамора. С трех сторон от стола находились стулья на изогнутых ножках с круглыми мягкими сиденьями цвета морской волны и высокими треугольными спинками. Во главе стола сидел Мо и сосредоточено на кого-то смотрел. За его спиной расположился разожженный камин из черного резного камня. Огонь исходящий из него подсвечивал почти белые волосы Пишачи, от чего создавалось впечатлении будто Мо окутан сверкающим ореолом.
Сверху на камине стояли большие песочные часы, закрепленные между изумрудных ручек. Белый мелкий песок, едва задевая стеклянные стенки, шустрой струей бежал вниз, наглядно показывая, как быстротечно время.
Оказавшись в помещении, Ян увидел остальных членов совета за столом. Гелиодор и Линдбергия сидели справа от Пишачи, а Цианея расположилась напротив них. На стуле рядом с Сиреной устроился Фавн с обожженной половиной лица. Он о чем-то говорил, а присутствующие внимали его рассказу.
- С последнего нападения на Фавнов прошло более двух месяцев. Тогда, с интервалом в несколько дней погибло трое. И судя по тому, что у всех были отрезаны хвосты - это дело рук браконьеров.
- Но больше нападений не происходило? - уточнил Гелиодор.
- Нет. - покачал головой Фавн. - Во всяком случаи в Старом лесу. А что происходит за его приделами нам не известно.
Существа продолжали говорить не обращая внимание на Яна. А он тем временем изучал пространство. Внимания парня привлекли детально выполненные каменные статуи людей, среди которых были мужчины, женщины и даже несколько детей. Высокие и низкие, молодые и старики, стройные, поражающие изяществом линей и рыхлые с обвисшем пузом и дряблой кожей. Каждая скульптура кардинально отличалась от следующей. Они замерли в разных позах и имели непохожие уникальные очертания. Но все изваяния объединяло одно и то же выражение сожаления на лице и неподдельный ужас в глазах.