Мама бросилась вызывать скорую, но только начала номер набирать, как Алину отпустило. В один миг она вскочила, выпрямившись во весь рост, и прямо в лицо оторопевшей маме прошипела ужасным мужским басом:
— Будет кот — я ее задавлю, задавлю! Бз-з-з!
И тут же отпрянула, закрыла лицо руками и заплакала. Алина, моя сестра.
Мама, бледная от неожиданности, схватила ее в охапку и стала качать, как маленькую девочку. А я понял, что больше у нас домашних животных не будет. И вообще будет только то, что позволит Палашка.
И еще эта противная грызущая мыслишка, которая не давала мне покоя… Я решил обсудить ее с мамой.
— А что, если Палашка вселится в меня?
— Егор, нельзя же думать только о себе! Почему в тебя? Почему не вселилась в меня или в папу? Может быть, ты перестанешь завидовать старшей сестре и начнешь помогать ей? Или хотя бы помогать мне помогать ей.
— Я не завидую!
— Видишь, — горько усмехнулась мама. — Я задала столько вопросов, а услышал ты только про зависть, только о себе.
Мне захотелось заорать от несправедливости обвинения. Но мама не желала концентрироваться на моих глупых, по ее мнению, переживаниях. Совершенно другим тоном, давая понять, что предыдущая тема закрыта, она сообщила:
— Я связалась по интернету с одной женщиной, потомственной колдуньей.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы тоже перестроиться. Ладно, положим, я не прав, что боюсь за себя. Окей.
— Мам, но ты же сама всегда говорила, что никаких ведьм, колдуний и прочих волшебников не бывает. И верить в них глупо, ты говорила.
Мама поджала губы с недовольным видом. Потом подумала и перешла в наступление:
— Я, может, и сейчас не верю. Но ты же у нас умный самый в семье, вот и скажи, что такое с Алиной?
Сказать было нечего.
— Вот ты вечно перебиваешь, а эта кол… ведунья — с психологическим образованием.
— Она сама тебе про свое образование сказала? — уточнил я, не понимая, как мама может доверять всяким шарлатанам.
Но мама не собиралась прислушиваться к голосу разума:
— Да, она так сказала.
— Так она колдунья или психолог?
— Егор, она и то и то. И блогер. У нее довольно много подписчиков. Юлия зовут. И вот эта знающая женщина сказала, что дети в таком возрасте довольно часто ведут себя как одержимые. Они таким образом уходят от каких-то своих проблем, но потом, если окружающие делают вид, что ничего необычного не произошло, все
приходит в норму. Сказала, что ей не надо даже встречаться и разговаривать с Алиной, чтобы все про нее понять. А вот мне как раз нужно больше внимания обращать на себя, не растворяться в детях.
Совет звучал, прямо скажем, бредово. Интересно, есть ли дети у этой самой потомственной колдуньи? Что-то сомневаюсь. И почему мама психологической колдунье-блогеру поверила, а настоящему врачу из поликлиники нет?
— Ты хоть не в общем доступе с ней все это обсуждала?
— Прекрати хамить, сын. Что, у тебя мать — совсем глупая? Конечно, в личке.
— Сколько ты этой Юлии по итогам заплатила? — не выдержал я, непроизвольно начиная злиться.
Мама сделала такое лицо, какое у нее обычно бывает при разговоре с отцом, когда она думает, что он начнет ее высмеивать и упрекать за глупое поведение. Наверное, и мой тон звучал по-отцовски, а я просто не замечал этого.
— Какая тебе разница, Егор? Хватит. Не считай чужие деньги.
Вот сейчас очень обидно было.
Несправедливо и обидно. Мама поняла и быстро исправилась, добавив:
— Мне для вас с Алиной никаких денег не жалко.
Ну так лучше бы мне их отдала, чем какой-то мошеннице-шарлатанке…
— Я не сижу сложа руки. Я ищу решение. Ищу помощь. Везде!
Тут уж я чисто из вредности начал:
— А чего тогда к священнику не пошла, ты даже не спрашивала…
Но мама перебила меня так резко, будто я сморозил совершеннейшую глупость:
— Так, стоп. Это другое совсем.
Опять другое. Ну конечно!
Священник наверняка в первую очередь отправил бы снова ко врачу… Но ведь мама сама хотела, чтобы все свелось именно к болезни. Зачем тогда знахарка? Ничего не понимаю. И если уж мама поверила в ведьм, то логично было бы бежать за помощью от нечистой силы не к нечистой силе. Я точно ничего не понимаю. Так и сказал:
— Мам, тебя не поймешь. А как же врач?
Мама вдруг посуровела лицом, схватила меня за плечи и, глядя прямо в глаза, тихо сказала:
— Ты понимаешь, что Алину они не вылечат, зато очень даже могут ее от нас забрать? В психушку! А вдруг решат, что и тебя нужно проверить? Я не хочу вас терять, понял? И я найду такой способ, чтобы никого никуда не забирали. Только держи язык за зубами, понял меня? Ни папе, ни Алине, никому! Никому не болтай, что мы с тобой обсуждаем. Ты понял?