— Как же ты меня раздражаешь, несносная ведьма. Из-за тебя я потерял сон и покой.
— Костя, — огненный поцелуй обжег плечо. — Ну же!..
— Смысл жизни, цели, планы — все сгинуло в колдовском пламени твоих очей.
Кощей резко смял подол сарафана, обнажая горящую кожу, покрытую мурашками. Острое, пронзительное удовольствие прошило меня вдоль позвоночника, когда его пальцы случайно прикоснулись ко внутренней стороне бедра. Притянув царевича поближе, я мысленно обругала себя упрямой, глупой жрицей, некогда готовой отказаться от своего счастья. До чего же я была стервозна и бестолкова!
— Поэтому сейчас…
— Да!
— …прости меня, — выдохнул Константин прямо мне в губы.
Наручники звонко защелкнулись на запястьях. Что это за юмор такой?
Константин оторвался от меня с адским усилием, поднимаясь на локтях. Подарив последний, голодный взгляд, мужчина сжал зубы и вскочил с кровати, оставляя меня в гневном недоумении. Мне что, снова отшили?!
— Я тебя убью!
— Я умираю каждую минуту вдали от тебя, — прохладно ответил он, не потрудившись привести себя в порядок. — Пожалуйста, потерпи чуть-чуть.
— Немедленно иди сюда и захвати эту крепость!
— Развратная девчонка, — уши царевича ярко полыхнули алым. Он судорожно одернул кафтан. — Лежи молча.
Черное лезвие энергично разрубило воздух вокруг кровати. Константин нервно сделал десяток выпадов, убедившись, что вокруг ни души, и принялся тыкать стены своей железякой, преступно игнорируя причину своего умопомешательства. То есть меня. Не прощу!
Я рванулась вперед, пытаясь сломать стальные браслеты, но резкая боль пронзила запястья. Будь проклято мужское целомудрие! Всем свадьбу подавай, венчание, законный брак, вместо короткого и делового дочкозачинания! Стал смертным человеком, а гонору не убавилось.
— Да что с тобой не так?!
— Ты хорошо разбираешься в любовных чарах? — Кощей ответил вопросом на вопрос, продолжая остервенело исследовать избу.
— Нормально!
— Что может помешать ведьме наслать чары страсти на человека?
— Кривые руки. Мало силы. Ошибочное Слово. Истинная любовь.
— Вот именно, — мрачно заключил он. — Приподнимись.
Не дожидаясь исполнения просьбы, Константин одной рукой передвинул всю меня к изголовью, тщательно избегая прямого контакта. Каков наглец, ему тут грудь вовсю подставляют, а он дерзко игнорирует!
— Нашел, — восторжествовал мужчина, перерыв солому.
В руках царевича лежал маленький розовый мешочек, наповал разящий ароматом розы и вереска. Дернув завязки, Кощей высыпал содержимое на ладонь: лепестки цветов, семена гвоздики, зернышки бадьяна, анис, восковые шарики, пропитанные запахом ладана, и крохотный тканевый брелок.
— Это же звезда Лады, — ахнула я. — Я сама ее вышивала и повесила на свою учебную сумку.
— Кто-то срезал. Поэтому ты не чувствуешь опасности, наверняка травы — тоже твое имущество. Потерпи, будет немного больно.
— Нет!
От мысли, что красный амулет из нити сейчас порвется, по коже снова побежали мурашки. Это запрещено, нельзя глумиться над священными символами богов! Запах вереска забивал ноздри, вызывая головокружение и желание… Желание…
Смесь цветов и воска начала гореть прямо на мужской ладони. Черный дым столбом ударил в потолок, заслоняя обзор и расползаясь ядовитыми лентами по всей избе. Ой, Макошь великая! Горячая темнота навалилась отовсюду, вызывая панические мысли, что я потеряла зрение. Темно, ничего не вижу! И тошнит, черт бы побрал этого…
Глава 35
— Очнись. Ярослава, открой глаза.
Ох ты ж екарный бабай!
Яркий закатный свет больно ударил по глазам, выбивая невольную слезу. Кое-как сфокусировав зрение, я саркастично хмыкнула, разглядывая тревожную физиономию колдуна, склонившегося надо мной. С какого лешего я завалилась спать прямо посреди задания?
— Ты как? Голова кружится?
— Как в сказке: скоро придет конец. Где это мы?
Вокруг давила стенами темная обветшала хибара с десятью трещинами по углам. Какой-то идиот решил упражняться с мечом прямо в доме и нарубил дырок в старых отсыревших бревнах.
Кощей держался в стороне, посреди комнаты, и вызывал нехорошие подозрения. Сам будет платить за ремонт в чужой хате, я здесь мимо проходила. Главное, непонятно, почему моя светлость отлеживает кости на импровизированном сеновале.
— Что за шутки? Почему я в наручниках?!
— Ты ничего не помнишь? — царевич бросил на меня настороженный взгляд.