«Ты сошла с ума? — еле вымолвил Константин, отступая назад. — Зовешь Коляду до Нового года, безумная?».
Ха, сущий ребенок. Коляда родился задолго до всякого Нового года, по ночам бродя вокруг первых деревень и стойбищ, издали разглядывая людей. Тогда его звали иначе, и при встрече с Колядой люди затыкали детям рты, чтобы не осердили его криками. Неизвестно, кто и когда позвал Коляду к огню в сочельник Рождества Христова, пытаясь его задобрить.
Вестимо одно: в день, когда люди попытались обмануть Коляду и позвать его уже в новом году, они обрекли себя. Когда Рождество и вовсе запретили праздновать, от дьявольского воя этого создания вздрогнула даже моя бабуля.
— Коля-Коля-Коляда, обойди-ка воротá, — я продолжила петь, бросая косые взгляды на окно.
Шайтан, почуявший нешуточную угрозу, ощерился, идя ва-банк. Тяжелая палица начала беспощадное наступление на черный меч, выглядящий слишком тонким на фоне грозной булавы. Лоб Константина покрыла испарина — смертный колдун истратил почти все силы, сражаясь с могучим звероподобным демоном.
— Черти сдуру маются, слезами обливаются. Люди чествуют Христа, совесть их уже чиста. Коля-Коля-Коляда, посмотри людям в глаза: не торчат копыта, не растут рога?
Одинокие снежинки влетели в избу, закружившись колдовским вальсом над головами демонов. Крупные, почти сказочные хлопья снега повалили с небес, накрывая гору белым плотным одеялом, и я поневоле ощутила озноб. За стенами хаты послышалось громкое тяжелое дыхание.
— Кретинка, — Амира задрожала, цепенея от страха. — Все тут сгинем…
Он обходил избу по кругу, и солома на матрасе шевелилась от ветра, созданного его дыханием. Сугробы стремительно росли, заваливая вход в домишко, и скрип снега от невидимых шагов играл на нервах сумасшедшей трелью. Замерший шайтан задрал голову, глядя на потолок, — именно там, над крышей, гораздо выше наших голов, послышался замогильный напев.
Призванный не говорил слов, только мычал, отчего сердце бешено колотилось и руки безвольно опускались вдоль тела.
— Только вы, — я нашла силы скупо улыбнуться. Пожалуйста, пусть мой расчет окажется верным. — Коля-Коля-Коляда, тебя ищет сатана. Он желает поиграть, догони его опять.
Дыхание за избой резко стихло. Нервы шайтана сдали.
— Молись, отброс, — взвыл демон, кидаясь в последнюю лобовую атаку.
— Молитва — это не мое, — Кощей мягко улыбнулся. — Давай перейдем к жертвоприношениям.
Череп врага взорвался огнем. Константин сбросил с пальцев пламя, отдав всю накопленную магию для последнего колдовского удара. Объятый пламенем шайтан слепо замахал булавой, невзирая на горящую голову, и попытался броситься уже на меня. Но в следующую секунду внутрь ворвалась метель.
— А-а-а-а! — оглушающе заорал демон, падая на пол.
Огонь начал гаснуть под снежными хлопьями, облепившими голову нечистого, как рой мух.
Острое копыто взметнулось в воздух, зажатое невидимой рукой, и шайтана потащило к выходу. Он скреб когтями по доскам, отчаянно пытаясь затормозить силу, волокущую его наружу, и по-настоящему блеял от страха. Из последних сил рванувшись вперед, демон перевернулся на спину, одаряя меня сумасшедшим взглядом, в котором плескался животный ужас. С коротким вскриком нечистый исчез в метели, утащенный за дверь чьей-то огромной рукой.
Снаружи послышалось довольное чавканье и хруст ломаемых костей. Он гортанно рычал, с треском разрывая плоть добычи, не сумевшей даже предсмертно закричать.
Амира задрожала от страха, не веря происходящему.
Почувствовав первый рвотный позыв, она изменилась в лице. Я кривой улыбкой подтвердила ее опасения — да, моя радость, та самая подземная бузина. Пятясь задом в портал, юхва быстро сунула руку за пазуху, вытащив короткую стальную «рыбку». Бросок! Кинжал вошел точно в грудь Кощея, с удивлением посмотревшего на железную рукоять, торчащую из его сердца.
В глазах задвоилось, пол ушел у меня из-под ног.
— Нет!!
Большие темно-синие глаза юхвы наполнились шокирующим осознанием содеянного, и сокурсница торопливо обернулась в темный провал, закричав кому-то на чужом языке. Я бросилась к Константину, медленно падающему на пол избы, и успела подставить ему плечо, согнувшись под весом мужского тела. Царевич опустился на одно колено, с ненавистью глядя на демонессу.