Чертовски странное ощущение, как будто трогаю электромагнитные волны. Захотелось улыбнуться, не открывая глаз, и на минуту отдаться этому необыкновенному чувству, когда смерть благодарна тебе за ласку.
— Когда ты так улыбаешься, мне хочется… — хрипло сказал колдун, шумно вдыхая кислород.
Я резко открыла глаза. На берегу было пустынно: выскочившие демоны благополучно обрели последний приют в нави, а новые еще не успели всплыть на поверхность, словно затаившись из-за подозрительной тишины. Я изрядно смутилась этого непозволительно откровенного разговора, быстро выпутываясь из мужских объятий. Очень вовремя — в зарябившем пространстве один за другим стали появляться колдуны, пришедшие как по расписанию.
— Ярослава, отойди от него!
Моя безупречная, прогрессивная, стильная мамочка сломя голову бросилась ко мне, не обращая внимания на сломанные каблуки и испачканное пальто. Ее густые черные волосы превратились в воронье гнездо, наскоро обвязанное лентой, помада размазалась по лицу, придав Янине боевой вид, но сегодня жрица-мать думала о внешнем виде в последнюю очередь.
— Цела? — она одарила меня заботливо-тревожным взглядом, осмотрела Кощея и кивнула сама себе. — Молодец, отлично справились. Костик, иди к родителям, они тебя потеряли.
Костик, восставший из мертвых и только что спустивший ручную преисподнюю на врагов человечества, недоуменно потоптался рядом, ощущая себя старшеклассником на детском капустнике. Его жесткое выражение лица не изменилось, но приобрело налет легкой растерянности, как у всякого закаленного боями воина, вспомнившего о слабом сердце матери.
— Иди, — надавила голосом Янина.
Оказалось, за короткое время смерти Кощей подрос еще немного, и теперь выглядел неприлично высоким на фоне царицы Марии, обнявшей сына со слезами на глазах. Определенно, ректор сумел мобилизировать всех, до кого дотянулся. Ее величество ласково потрепала сына по голове и посмотрела в нашу сторону с такой всеобъемлющей, безмерной благодарностью, что у меня подкосились колени. Вопреки ожиданиям, мама вернула ей хмурый тяжелый взгляд.
— Закроем портал, — сказала она, подталкивая меня к озеру.
Почти двадцать колдунов, включая десять высших, одновременно опустились на колени, окунув правые ладони в воду, и закрыли глаза. Я не знала, что нужно делать, очень волнуясь от собственной некомпетентности, но спрашивать вслух постеснялась. Озеро оказалось почти теплым от бурлящей со дна энергии, и дрожало в такт силе, льющейся с наших пальцев.
Тишина навалилась на уши. Стих шум ветра, в одночасье прекратились звуки прерывистого дыхания людей, и я прислушалась к Слову, которое шептала мама. Жрица-мать говорила беззвучно, едва шевеля губами, и остальные вторили одно заклятье на всех, — они звали. В моем сердце зародилась паника: все чего-то говорят, а я дура-дурой стою на коленях и в ус не дую. Вскинув беспокойный взгляд, я постаралась найти подсказку среди знакомых и не выдать своей вопиющей колдовской безграмотности.
Заклинали все. Даже Кощей что-то бормотал, удивительным образом попадая во всеобщий ритм и усиливая призыв. Внезапно жрец нави открыл глаза, встретившись со мной взглядом, и чуть-чуть саркастично вскинул бровь.
«Задавака», — буркнула я мысленно.
«Глупая ведьмочка», — ответил он. «Ректора зови».
— Господин ректор, вас зовут, — я молча закатила глаза, обращаясь к отсутствующему колдуну. — Не знаю, где вы пропадаете, но…
И странное дело — стоило мне заворчать в своей излюбленной манере, как губы сами собой начали повторять за другими людьми. Приглядевшись, я поняла, что каждый колдун звал Мороза Ивановича по-своему, совсем невпопад с «коллективом», но удивительным образом чужие призывы, жалобы, молитвы и ругательства складывались в единое заклятье, взывающее к древнейшему духу зимы. Кто-то сухо звал его по имени, как будто зачитывал текст по бумажке, кто-то искренне умолял его прийти и победить демонов, кто-то ругательски ругал нашего ректора за опоздание и жаловался по личным поводам — каждый нашел свое Слово.
Внемля всеобщему призыву, дух зимы изволил явиться.
— У-у-у, заморожу, — съехидничали облака, складываясь в огромную бородатую физиономию. — Берегите руки, детки.
— Нашел детей, — фыркнул древний пень арзюри, родившийся еще при царе Горохе, но поспешно выдернул ладонь из воды.