— Руда к руде, — шептала я, чувствуя утечку силы.
Рука страшно заболела, словно сгнила изнутри. Знаки разрушения засветились багрово-черным цветом, впитывая силу из артерий и вен, отсчитывая секунды. Часовой механизм скандинавской бомбы давал меньше двух минут своему творцу, чтобы применить убойную мощь по назначению. Поднырнув под живым кольцом, я бросилась к каменно-шерстяному боку голема.
— Р-ра-а-а-а! — взревел тур, получив кровавую печать.
Давай же, давай! Бесчувственная ладонь протиснулась внутрь рушащегося каменного тела. Есть!
— Прощай, булыжник, — пальцы ухватили зачарованный стержень.
И тут же ослабли. Зверь перевел на меня горящий яростью взгляд, и стало отчетливо ясно, что ему хватит времени насадить меня на один из своих рогов. Пусть у тура осталось несколько секунд, но забрать меня с собой он успеет.
Нет, мы так не договаривались.
— Проваливай, буйвол, — прошипела я, вздрогнув от неожиданности.
Наперерез несущемуся рогу метнулась черная тень. Удар — каменный нарост отлетел в пыль, и меня накрыло стойким ароматом Смерти. Мужская рука легла на талию, пытаясь оторвать меня от бычьей туши, поглощающей силу.
— Ты что творишь, идиотка? — прошипел Кощей на ухо, двинув гардой по морде голема. — Сдохнуть решила?
— Отвали, — пропыхтела я, вытягивая наружу стержень. Из-за твердого материала сопротивление было огромным. — Это же африканская магия, без крови никак.
— А мне сказать было нельзя? — ядовито процедил мертвец.
Проморгавшийся голем явно почуял неладное в собственном теле. Кровавые символы пекли шерстяной бок, разрушая заложенную в основание волшбу. Мамочка, как же больно! И страшно, бесы его раздери. Подняв меч в последний раз, Константин рубанул по шее тура, с сожалением отпустив рукоять, — лезвие застряло в камне намертво, мешая голему повернуть башку и пырнуть нас оставшимся рогом.
— Отпусти эту дрянь! — рявкнул мужчина, поворачиваясь всем телом. — Тебя же разорвет вслед за ним.
— Не сегодня, — с победной улыбкой я достала из каменного тела бесформенную деревяшку, пышущую чужой силой.
В последний раз взревевший голем припал на передние ноги и что-то жалобно проскулил своей создательнице, с сожалением качающей головой. Я до треска сжала стержень почерневшей рукой и отшвырнула его от себя. Руны на ладони превратились в глубокие гниющие раны.
— Дура, — простонал Кощей, хватая меня за руку. — Какая же ты ду…
Бах! Мощным ударом царевича снесло в сторону! Великанский чешуйчатый хвост швырнул мертвеца влево, снес окаменевшего тура — осколки фонтаном! — и бережно обвился вокруг меня. Правильно, а то ноги не держат.
— Бес-с-собра-сие, — укоризненно прошипел змей, склоняя огромную голову над кровоточащей жрицей. — Потерпиш-ш-шь?
А куда деваться? Царевич-полоз приоткрыл рот, выпуская метровый язык, и аккуратно провел им по ранам. Уй, блин! Ладонь вспыхнула натуральным пламенем, выжигая разрушительные символы. Не ныряем в темноту, Слава, ты не в сказке, чтобы обморочничать.
— Вс-с-се, — он довольно кивнул, глядя, как заботливая мамочка. — Теперь можешь терять сознание.
Глава 7
Тихие всхлипывания над головой слегка раздражали. Кто-то судорожно давился рыданиями, вынуждая меня приоткрыть глаза и сощуриться от яркого света. Ого! Настала моя очередь бездельничать на больничной койке. Палата импровизированного лазарета была почти пуста: единственная постель занята мной, и никого компетентного рядом.
Тяжело быть болеющим лекарем. Простужусь и умру, пока дорогие сокурсники догадаются поставить градусник.
— Чего ревешь?
— Слава, — Фрида душераздирающе всхлипнула, подняв заплаканные глаза.
В душе похолодело. Неужели кого-то не уберегли? Я проворонила вторую часть практики, и мойры сломали каблуки, Сенька сжег половину академии, а фея похитили обманутые любовницы? Бр-р-р, если так, то деньги за возвращение принца — еще подумаем, забирать ли обратно — пустим на оплату ремонта и психотерапевта для гречанок.
— Не говори, что его подкинули назад бесплатно.
— Кого? — богиня оторопела. — Славушка, как ты себя чувствуешь?
— Приемлемо, — правда, даже голова не болит. — По кому слезы льешь?
Дочь Фрейи вытерла глаза рукавом и по-детски шмыгнула носом. На тумбочке рядом лежали апельсины, стояла бутылочка с противомикробным зельем и стакан воды вместе с обезболивающей таблеткой. Годится для дилетантов.
— Это было смертельно опасно. Я пожертвовала подругой ради… — она закусила губу, не договорив.