— Женихам? Зря, право слово, — нога пнула подводного змея, проверяя его на прочность. — Вы бы не могли отвернуться? Нам нужно кое-кого допросить.
— Нам? — встрепенулся мертвец, зорко оглядывая окрестности.
— Буль-буль-буль! — серьезно подтвердила отмель. — Кха-кха! Все, больше не могу.
В лунном свете золотая чешуя напоминала драгоценный прожектор, облепив змеиного царевича с ног до шеи. Оригинальный выход в сложившейся ситуации, пусть и экстравагантный. Молодое спортивное тело сияло до слепоты, однако Арсения это совершенно не смутило, он лишь поправил красную бабочку — единственный целый элемент гардероба. От линии бедра до колен чешуя покрылась наростами, целомудренно прикрывающими самое ценное.
— Напомни, — Фрида принахмурилась в сторону спутника. — Зачем мы сюда пришли, если она с Полозом?
Хозяин нави хранил загадочное молчание. Загадочное и слегка похоронное, ибо земля под ногами неубитого мертвеца стремительно чернела, покрываясь сажей и гарью. Неловко вышло. Они за меня волновались, а у нас из поводов для беспокойства — где бы достать новые штаны.
Нити силы в руках задергались, сигнализируя об очередной попытке улова прогрызть себе путь из сети наружу. Бесы с ними, пусть остаются, пока озерный ишак не вырвался и не устроил бурю в стакане.
— Покажись, губитель плоти, — нараспев произнесла я.
Вода тяжело вздохнула, гигантским плавником прокатившись по волнам. Чудо-юдо рыба кит, он же морской бес, он же Левиафан поднял со дна мертвую башку на длинной шее, распахнув белесые пустые глазницы.
Здоровенная тварь, три тысячи лет назад сбежавшая из Средиземного моря вместе с собратьями, ныне окопалась на территории славянских земель. Еще несколько таких же экземпляров голодают на дне Байкала, служа старой юхве, матери Амиры. Остальные рассыпались по континенту, сыскав себе разрозненную славу.
— Баал Изначальный, вы кого поймали? — Константин округлил глаза, невольно обнажая меч, покрытый навьей энергией.
Полуразложившаяся хтонь гневно заревела, оскорбившись упоминанием старого бога. Ништо, потерпит. У левиафанов к Баалу давняя неприязнь, построенная исключительно на недопонимании: кто-то кого-то убил, обезглавил, предал огню, не дожидаясь Страшного суда. Оно и верно, сколько ждать-то можно? Все жданки съешь, пока стая морской нежити от прибрежных поселений и косточек не оставит.
— Ёрмунгардово отродье, — с жалостью охнула Фрида. — Голодный, наверное. Я покормлю зверушку, ладно?
Богиня в походе — полезнейшая спутница. Два хлопка в ладони, и небесные тучи разверзлись, выплевывая на бренную землю тушу огромного мертвого вепря. Еда из ниоткуда! Гнилая голова дернулась, клацнув полуметровыми зубами, и поймала мертвечину налету, аппетитно захрустев угощением.
— И зачем вам эта безмозглая тварь? — мрачно поинтересовался Костик, почти догадавшись. — Труп на берегу Бросно? Так он его не ел.
Он — нет. А вот его хозяин… Всенепременно покажется, стоит мертвозерному чудищу почуять, как нити силы припекают давно вспухшие ошметки чешуи.
— Покажись, губитель плоти, — стоячая вода пошла глухой рябью, стеная от настойчивости чистого Слова. — Я ждать не люблю.
Лунный свет, отраженный вдали озерного простора, уплотнился, приобретая очертания. Долговязая фигура высшего, сквозь которую видно берег, неторопливо шла по дорожке из бликов, играющих на водной глади. Я видела его лишь раз и то в цепях — жестокого хозяина озерной нежити пленили в освященное железо ради воспитательных целей. Железо не возымело успеха — даже в кандалах он продолжал улыбаться окровавленными зубами.
— Ну, здравствуй, Вакуль, — вуир поздоровался первым, отвесив шутливый поклон. — Что же ты гостей плохо встречаешь, сторожевого пса вперед себя посылаешь?
«Пес» длинною в тринадцать метров обижено заревел, жалуясь своему господину на вторжение группы высших. Дух склонил голову, прислушиваясь к питомцу, и понятливо кивнул.
— Здравствуй… те, — зловонное дыхание поплыло к берегу. — Я-то думал, кто среди ночи пришел голышом поплавать в мои владения. Стыдобственно было речи ваши пылкие слушать, вот и отправил прислужника поклониться за меня в пояс.
Из длинных рукавов лунного одеяния то и дело выглядывали кости. Дух-губитель ловко прятал их обратно, стараясь не встречаться взглядом с моим желанием развеять дьявольского людоеда, написанным на лице. Детская берцовая косточка, не удержавшись в невесомой одежде, упала в воду.
— Наше дело молодое, — философски вздохнул змей. — Расскажи-ка нам, черт морской, отчего человек у твоих берегов погиб. Да поживее. Слышал ведь, молодая Яга не любит ждать.