— За зельями, — буркнула я, ощущая стыд. Могла бы отправиться на новое свидание вместо похода за неприятностями. — Сбегаю, проконтролирую.
— Я с тобой, — подскочила норвежка.
— Девочки! — простонали хором их высочества. — Хватит мужика под юбками держать, дайте ему свободу меча.
Они целиком и полностью правы, каждое слово — истина. Кощей обязан справиться сам, в его природе заложено овладеть бессмертием. Пусть Приграничье слегка тряхнет от вести, что наследный царевич сумел преодолеть порог первой смерти. Все будет хорошо и без моего надзора.
Только кровь из уколотого пальца почему-то не течет.
— Я не говорила, что возьму тебя с собой.
Фрида вцепилась в меня испытующим взглядом. Впервые с нашего знакомства красивые глаза превратились в узкие подозрительные щелочки, буравящие жертву. Я отвернулась. По-настоящему разозлившись, девушка сжала кулаки.
— Ах так? Думаешь, я ничего не знаю? Считаешь меня слепой?
Неприятный холодок пробежал по спине. Словно пойманная за воровством, я почувствовала одеревенение мышц и с трудом повернула голову, выталкивая из себя нейтральный ответ.
— Ты вполне зряча и умна. Что-то еще?
— Нет, — истерично хохотнула она. — Иди! Давай, иди одна, будь рядом с моим… — в ярких голубых очах стояли слезы.
— Прислушайся к царевичам. Какой мужчина захочет выглядеть проигравшим в глазах девушки? Если он победит, придет к тебе с триумфом. Если нет — лучше тебе остаться в сторонке и подождать выигрыша, иначе вы оба проиграете. А перед сестрой лажать не стыдно.
Царский солидарный хмык звучал вполне убедительно. Богиня опешила, почувствовав дурноту, — красные пятна стыда покрыли щеки, шею, лоб девушки, осознавшей свою ошибку. Мы обе вспыхнули, только мой стыд Фрида сочла гневом.
— Извини, — охнула она. — Пожалуйста, не сердись. Не знаю, что на меня нашло! Наверное, схожу с ума.
— Ничего, — я опустила голову, ощущая кислый привкус лжи во рту. Сердце скукожилось от тяжести.
Почему «лжи»? Все давно прошло, мне нечего стыдиться. Даже мудро-ироничный взгляд Полоза не заставит алеть еще сильнее. Свалив в сумку треть лекарственных зелий, я сунула в волосы шпильку, заткнула за рукав иглу и с сомнением покосилась на дважды трофейный маузер.
«Бери, вдруг не помер», — шепнул Сенька, невинно поглядев на Фриду.
Тщательно заперев дверь снаружи, чтобы ни одна мышь не выскочила до моего возвращения, я отправилась вниз, на ходу сочиняя объяснительную. Ректора на мякине не проведешь, за любой обман линчует своим ледяным взглядом. Даже бабушка его уважает, слегка страшась, — она еще бегала простоволосой девчонкой, когда наш ректор уже наводил ужас на первые цивилизации.
— Извини, Яга, хочу убедиться, — окликнули сзади.
За спиной стоял Тристан, сын Титании. Легко выбравшись из запертой комнаты, эльф щелкнул затвором новенького «Глока», целясь ниже моего лица.
Дуло с глушителем бесстрастно нашло цель, и в коридоре тихо хлопнуло. Не успела я отшатнуться, как пуля оцарапала плечо, разорвав хлопковый рукав сарафана.
— За это я поквитаюсь с тобой позже.
Фей кивнул, неотрывно смотря на белую кожу с глубокими царапинами. От давления девятого калибра плечо наливалось синяком, отдаваясь резкой болью, но… Рваная ссадина осталась сухой, принявшись срастаться на глазах.
Мог просто спросить! Подлец, пусть заново штукатурит стену, объясняя домовым, откуда в ней пулевое отверстие.
В отличие от невинного Кощея, способного умереть впервые даже от простуды, жрицу Жизни прикончить трудновато. Измотать, лишить Слова, обескровить — да, но умертвить сложно. Человеческим колдунам удалось создать машину, выкачивающую из меня колдовскую и жизненную энергию, только это больше аппарат мучительной пытки, нежели гильотина.
Не веря мнимой тишине Приграничья, я рванула в Ленинградскую область, вызывая колдовское пламя. Бесполезно, ни искры! Надо было метлой погнать дурака к старшим и выложить им все до последней буквы. Кроссовки синхронно отпечатались в замерзшей грязи песчаной косы. Стылый воздух человеческого мира мгновенно пробрал до костей, вызывая непроизвольную дрожь рук. Куда идти?
— Клубочек, вернись к хозяйке, — жалобно позвала я, обнимая себя за плечи.
Отчего-то стало тоскливо, будто декабрь поселился в груди, выстуживая легкие. Кощеевская инициация — она как перепад атмосферного давления, вызывает боль суставов и сильное желание напиться. В мире станет больше на одного полноправного жреца Смерти, счет почти выровняется, только я останусь не у дел. Моя истинная сила придет с материнством.