«Правильно», — мама с облегчением швырнула в костер семена белены и крапивы.
Очнувшись от видения, я подняла ладонь к щекам, стирая горячие слезы. Вокруг колосились болотные ирисы, желтыми бутонами приветствуя трех жриц. Прижимая к себе скрижаль, мне хотелось упасть на колени и сжаться в комочек, терпеливо снося гнев богини. Она злится. И не просто злится, а буквально в ярости, потеряв великую драгоценность — дитя. Люди перестают плодиться, зля великую мать, ведь боги сильны не верою, а людскими делами. Бей поклоны сколько угодно, пока живешь поперек воли богов — грош цена твоему идолопоклонничеству.
— Ба, кажется, я поняла, зачем миру новая Яга.
— Зачем? — насторожилась она, юбкой сбивая пламя костра.
— Чтобы вернуть человечество на истинный путь. Снова подарить им веру в род и семью.
Глава 26
Фурия взвизгнула, одернув обожженное щупальце, и зашипела по-звериному. Угольные кляксы растеклись по снегу, беря в кольцо влажную прогалину, на которой лежала моя походная сумка. Фрида молча выдернула копье из грязи, колющим ударом протыкая липкое щупальце.
— Дрянь, — я хлестнула фурию ведьминым огнем.
Порождение нави заорало, обнажив редкие клыки, и взвилось в воздух. Оживший сгусток энергии вплотную подобрался к маленькому поселку рядом с Гомелем, примитивно угрожая жителям их сожрать. Местная лесовичка, разбуженная приграничной тряской, поступила очень мужественно, оповестив меня и держа оборону своими силами до прихода подмоги.
Разбуженная подмога напугала фурию одним видом, ибо нечего беспокоить ведьм до макияжа.
— У нас осталось два часа до рассвета, — богиня выплюнула слова с таким остервенением, будто хотела использовать рот для другого. Например, загрызть тварь зубами и запить добычу элем.
Из академии бежали полулегально: мне можно, Фриде — нельзя. Сразу после ритуала моя уставшая матушка явилась в деканат, закинула ногу на ногу и доходчиво объяснила старым знакомым, почем фунт лиха. Ректор крякал от особо уместных эпитетов, восхищаясь маминым словарным запасом. Педсостав и сам ночевал на работе, днем обучая студентов, а ночью изгоняя навью энергию со своих земель. Мой пропуск на свободный выход подписали без особых выкаблучиваний.
— Скоро нам всем дадут разрешение ходить в рейды.
— Предварительно присягнув на верность академии, — богиня мрачно следила за хаотичными передвижениями фурии, отрастившей кожистые крылья. — И не всем, а только местным: тебе, Полозу, Амире и Руслану.
Заметавшись над землей, аморфная тварь устремилась к поселку, намереваясь просто перелететь угрозу по небу. Кольцо на моем пальце механически щелкнуло, выпуская заряд. Темное небо приветственно раскинуло объятия и без предупреждения встретило фурию электричеством!
— Кто мы такие, чтобы спорить с высоковольтными проводами, — я философски швырнула оземь перстень с яшмой, сгоревший от напряжения.
Получив молнией по лбу, фурия на миг потеряла ориентацию, жалобно заклекотав о своем, навьем. Загоревшийся деревянный столб с жилами проводов осветил тлеющую кляксу, камнем падающую вниз. Не любят под землей электроэнергию, не проводят инструктаж по технике безопасности. Богиня размахнулась и уверенной рукой отправила оружие в полет, пронзив хтонь насквозь.
— Героиня.
— Позорище, — девушка обтерла подолом грязный наконечник, напоследок пнув безжизненную тварь. — Ты ее почти зажарила, нет чести в убийстве уже мертвого врага.
Провалившись обратно в Приграничье, мы плюхнулись прямо на траву, благословляя однообразную погоду. Слегка округлившаяся богиня вынула из сумки вяленое мясо, принявшись глодать его без малейшей вежливости. Я взболтала бутылку с отваром мелисы, сделав пару глотков и протянув его подруге. Сигналы бедствия летели отовсюду: более или менее сознательная нечисть просила помощи, не в силах очистить леса, поля и города от навьей гнили.
— Ты не обязана мне помогать.
— Замолчи. — Фрида сжала кулак, врезав им по дереву.
В ее припухших глазах мелькали лопнувшие от слез капилляры. Опустошив бутыль, божья дочь коротко попросила верховного бога о помощи и вскочила на ноги. Платье богини украшал самодельный пояс из трофеев — останков ожившей энергии, принявшей формы хтонических чудовищ.
— Это же пищевая тара!