— Во-первых, я хотел бы принести извинения… — начал Весьмир, и Лис аж подавился. Проглотив ритуальную фразу, с которой обычно принимался вызов, он едко поинтересовался:
— И за что же?
— Ты знаешь, за что.
— Нет уж, ты вслух скажи, — Лис нахмурился.
Ладонь, сжимающая рукоять меча аж зудела. В мыслях он перебирал сотни заклинаний, которые хотел бы обрушить на голову заклятого врага.
— Я поступил очень плохо, — Весьмир покаянно опустил взгляд. — Мой грех, мне и отвечать. Наверное, ты не поверишь, но я сделал это ради Василисы. И ради тебя.
— Ради меня отрубил мне голову? — Лис расхохотался. — Не лукавь. И не приплетай сюда мою матушку. Ты просил отсрочку для Ратибора, а не получив желаемого, взял дело в свои руки, поправ законы гостеприимства. Это было подло!
Весьмир дёрнулся, как от пощёчины. Потом набрал воздуха, открыл рот и закрыл его, не возразив.
Лис подождал некоторое время и, ничего не дождавшись, зло выплюнул
— Извинения не принимаю. Выкуси! — и показал чародею кукиш. — А теперь давай драться, раз уж ты меня вызвал.
— Но я не собираюсь драться с тобой. Сейчас мы можем поговорить с глазу на глаз только так, в круге, — обычно бодрый голос Весьмира стал тусклым и каким-то надтреснутым. — Я думал, что смогу убедить Ратибора одолжить перстень, если на время выведу тебя из игры. Ты же знаешь, Василиса мне дорога, я тоже хочу спасти её.
Лис был уверен, что теперь вражий чародей говорит правду, но вслух усомнился, чтобы ударить больней.
— И почему я должен тебе верить?
— Просто выслушай, о большем я не прошу.
— Ладно. Если ты пришёл не для поединка чести, то для чего?
— Мы ещё можем остановить войну.
— Ага. Если Ратибор отдаст мне перстень.
— Но он не отдаст.
— Тогда выкради перстень, принеси его мне, и война закончится. По-моему, отличный план.
— Есть идея получше.
— Получше — это если ты вдобавок Ратибора убьёшь, — хохотнул Лис.
— Именно об этом я и хотел поговорить. Поможешь мне?
Весьмир облизал пересохшие губы, а Лис вытаращился, не веря своим ушам.
— Не понимаю, о чём ты.
— Всё ты понимаешь, чай не дурак.
— Значит, хочешь предать своего царя и предлагаешь мне принять участие в заговоре? — Лис сказал это таким ледяным тоном, что Весьмир заёрзал в седле.
— Вроде того.
С одной стороны, предложение было заманчивым, а с другой…
— Нет, — Лис тронул поводья, разворачивая Шторм-коня. — Второй раз я не куплюсь на твои уловки.
— Клянусь, на этот раз никаких уловок.
— Твоим клятвам — в базарный день грош цена. Но даже если ты говоришь правду, я не хочу иметь с тобой дело. Тот, кто предал однажды, предаст и второй раз, — последнюю фразу он бросил уже через плечо.
Не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, как Весьмир вспыхнул от гнева. Колдовской круг сузился, воздух затрещал.
— Я Ратибору не присягал! — выкрикнул Весьмир Лису в спину, но тот и ухом не повёл. Прошлые поступки дивьего чародея говорили сами за себя. Вряд ли хоть одним из них можно было гордиться.
Лис подъехал к границам колдовского круга, когда Весьмир снова вскричал:
— Ты знаешь, что Ратибор собирается убить своего сына?
— Царевича Радосвета? — Лис всё-таки не выдержал, обернулся и едва не хлопнул себя по лбу от досады.
Во-первых, если уж решил уезжать, не надо было идти на попятную. Во-вторых, вопрос получился до крайности глупым. Конечно, Радосвета, кого же ещё? У царя был только один сын.
Чтобы сгладить неловкость, Лис, нахмурившись, процедил сквозь зубы:
— Что ж, спасибо за эту ценную весть. Значит, нам незачем брать царевича в полон. Выкуп за него не получишь.
— Радосвет молод, но может стать хорошим правителем, — торопливо заговорил Весьмир. — А ещё помнишь: он дал слово помочь твоей матери. Будет новый царь в Диви — будет тебе волшебный перстень. Василиса проснётся. В наши земли вернётся мир. Мы оба хотим одного.
Больше всего Лис сейчас хотел свернуть ушлому чародею шею.
— Радосвет дал тебе право говорить от его имени?
— Царевич ничего не знает. Он слишком благороден, чтобы замышлять против родного отца.
— Поэтому ты решил взять грязную работёнку на себя. Ой нет, ошибочка вышла: свалить её на меня — таков был план? Я Кощеевич, а значит, достаточно бесчестен, так?
— Не так, — ответ Весьмира прозвучал еле слышно. — Мы давно увязли в грязной игре, Лис. Я сделал много такого, о чём сожалею. Но если мне придётся совершить подлость, чтобы прекратить войну и вывести всех нас к свету, я пойду на это. Моя совесть — невысокая цена за мир.
— Да нет у тебя никакой совести! — фыркнул Лис.
— Просто выслушай, прошу. Ты убедишься, что план неплох.