— Радосвет решит, что я предала его… — Северница приложила руку к груди, в её глазах тоже стояли слёзы. — Если узнает.
— Уж я-то ему не скажу, можешь быть уверена. — У неё вырвался нервный смешок, и Лис почуял, что не всё безнадёжно. — Здесь, в Дивьем царстве, меня не ненавидят только вольные птицы да ты. Я не отплачу тебе злом за добро, Радмила. Просто позволь мне спасти жизнь этой пичужки. А потом наденешь на меня оковы и маску, и мы сделаем вид, что ничего не было. Все говорят, что я лжец, каких мало, не верят мне. Но я хоть раз тебя обманывал, скажи?
Он вспомнил, что уже говорил это. И ответ Северницы не изменился:
— Я… я не знаю! — Её голос сорвался почти на крик. — Может, лучше я сама попробую что-то сделать?
— Поздно. Она на той грани, когда помочь может только чудо. — Лис вытер слёзы рукавом и тихонько зашипел от боли: правый глаз уже отрывался, но кровоподтёк всё ещё давал о себе знать. — Всего пара мгновений, и даже я не смогу помочь.
— Ты хочешь поделиться с ней жизненной силой? То есть своим бессмертием?
— Всё немного сложнее. Зорёвка не обретёт бессмертие, а я не стану смертным, если ты об этом спрашиваешь.
— Я… нет, не могу. — Северница закусила губу. — Ты действительно ни разу не давал повода усомниться в правдивости данного тобой слова, но… просто не могу, понимаешь?
— Ладно, это была глупая просьба. Прости.
Лис отвернулся к стене, прижимая зорёвку к груди, и вдруг услышал лязг металла за спиной.
Он обернулся и тихонько присвистнул от удивления: Северница отперла решётку и сразу же затворила её за собой, дважды провернув ключ в замке. Наверное, стоило что-нибудь сказать, но Лис так оторопел, что начисто позабыл все слова. Северница дёрнула цепь на себя, заставляя его подойти ближе. Оковы сами разомкнулись под её ладонями и упали Лису под ноги. В довершение на затылке щёлкнул замочек, и Северница помогла ему распустить ремни маски.
Не медля больше ни мгновения, Лис поднёс птичье тельце к губам и дохнул, перенося в зорёвку частичку собственной жизни. Чтобы разжечь эту искру, он тихонько запел. Колдовская песня текла, словно ручей, обволакивая, успокаивая, даря тепло и возвращая надежду.
«Когда свой серп заносит смерть, отсечь желая нашу нить, мы продолжаем громко петь, пока поём — мы будем жить».
В ладонях разгорался жар — значит, заклинание действовало. Боги, как давно он не колдовал! Как будто тысяча лет прошла, не меньше. Хорошо, что волшебство не предало Лиса и по-прежнему было с ним.
«Пускай задержится душа, услышав пенье птиц весной, смерть не получит ни гроша, и ты останешься со мной».
Когда Марена говорила, что он не сможет больше никого вылечить, она ошибалась. Наверняка просто не подумала, что Лис решится сделать это в ущерб собственной силе.
Он вдруг услышал тихое «чирик». Зорёвка пробовала голос, пытаясь ему подпеть.
«Надеждой можно растопить любую боль и стылый лёд. Пока поём, мы будем жить, лети скорей — свобода ждёт!»
Зорёвка захлопала крыльями и взмыла к потолку. Сделав круг по темнице, она нашла окно и проскользнула между железными прутьями решётки. Лис улыбнулся, глядя ей вслед. Как всё-таки мало нужно для счастья, если он сейчас чувствует себя счастливым! Давно позабытое чувство…
Когда Лис протянул руки, чтобы на него снова надели оковы, Северница не поверила своим глазам.
— Ты что… правда не сбежишь? — Её голос предательски дрогнул.
— Я же обещал, — глянул он на неё с укоризной.
Северница шагнула ближе, не в силах отвести взгляда, и осторожно погладила его по щеке, а Лис будто невзначай тронул губами её ладонь.
— Замкни оковы, воительница. И про маску не забудь. А потом иди к себе. Не стоит здесь оставаться, ещё подумают чего…
Руки Северницы дрожали, она едва справилась с замками, вылетела из камеры, захлопнула за собой решётку и прислонилась спиной к стене. Её не было видно, но Лис слышал частое дыхание, поэтому знал, что она ещё здесь.
— Я не ожидала… — наконец вымолвила она.
— Чего именно? Что я тебя не съем? — Лис лёг на пол. С непривычки колдовство отняло много сил.
— Что у тебя такая добрая душа.
— Тебе показалось. Просто я птичек люблю и всяких прочих зверушек. Кроме огнепёсок и змей. Этих терпеть не могу.
— А говорят, что у бессмертных лёд вместо сердца. Мол, они не способны никого любить.
— Так про тебя такие же слухи ходят, Северница. Думаешь, я не слышал? Будто к тебе каждый день новых сватов засылают, а ты им всем дулю в нос и от ворот поворот. Вон, даже из могилы восстал жених.