— Хорошо, зайду, — Казимир неловко дотронулся до плеча деда. — Ты тут тоже береги себя.
В дверях он обернулся и спросил.
— Имя у твоего духа есть?
Дед посмотрел на него с виноватым замешательством.
— А я не сказал? Кощеем его все зовут.
Казимир не удивился имени и молча кивнул. Кощеем так Кощеем. Не самая фантастическая деталь в байке деда. По такой хоть книгу пиши — про лесного духа, обреченного на вечную жизнь в забытье непроходимых лесов. В другое время он ухватился бы за идею, но его новая реальность вытравила желание создавать. Он ощущал себя абсолютно пустым, и в этой пустоте он тщетно пытался нашарить остатки прежнего Казимира Дементьева, чтобы закончить уже начатое, хотя с каждым днем видел в этих попытках все меньше смысла. Старые истории оборвались на середине пути, как и его жизнь. Возможно, стоило начать новую — длиной в остаток его дней. Такая мысль точно нашла бы рьяную поддержку у отца. Тот делал вид, что никакой болезни не существует, и это полностью обоих устраивало. Но иногда понимание, что через пару лет ему придется хоронить сына, прорывалось наружу, и отец начинал давить. Подгонять — словно в последние дни Казимир обязан сделать что-то великое и запоминающееся. Чем меньше оставалось жить, тем чаще разгорались конфликты.
В машине Дементьев развернул сверток и удивленно хмыкнул. В ткани прятался нож в деревянных ножнах, довольно большой, чтобы считаться холодным оружием и принести неприятностей при встрече с полицией. Как дед его вообще протащил? Казимир провел пальцем по затейливой резьбе на ножнах. Вытащил нож и оценивающе взвесил — тяжелый, красивый. В ладонь удобно ложится. Явно ручной работы. Талантливый, видимо, был дедов Кощей. Не только смерть свою в игле прятал, но и резьбой по дереву увлекался. Да еще и по лесам волонтерил, детей заблудившихся искал.
Может, много лет назад какой-нибудь отшельник взаправду вывел потерявшегося ребенка из леса, а, может, все это — причудливо собранные осколки памяти. Воспоминания, которых никогда не было. На закате своих дней дед придумал мистическую историю из фрагментов уходящей жизни и поверил в нее.
В реальности Казимира не осталось места сказкам — ни злым, ни добрым. В ней ему вдруг позвонила Алиса. Он в секундном ступоре посмотрел на дисплей, где на фото улыбалась его бывшая невеста, потом все-таки ответил.
— Внимательно.
Сказал и тут же мысленно чертыхнулся. Так он отвечал только Алисе. Прицепилось после просмотра какого-то сериала — когда они еще только съехались. В трубке повисла недолгая тишина.
— Казимир.
Голос у Алисы был одновременно взволнованный и жесткий — как будто она заранее готовилась держать оборону. После ее следующих слов писатель понял, от кого.
— Ты должен кое-что знать. Я вчера была в баре с одним своим знакомым. Теперь уже бывшим, очевидно, но неважно. В общем, мы разговорились. В том числе и о тебе. Он журналист в “Чердаке”.
Дементьев чертыхнулся еще раз. На этот раз вслух.
— И ты ему про меня рассказала, — утвердительно произнес он.
— Случайно получилось, — с нажимом ответила Алиса.
— “Чердак” — паршивая помойка. Как ты с ним… — он оборвал фразу — задавать такие вопросы он больше не имел права, но Алиса поняла его и так.
— Как я с ним, Казимир, это уже не твое дело. Клятв в верности мы друг другу дать не успели. Я тебя предупредила, как ты меня когда-то, на этом считаю свою миссию доброй воли выполненной сверх меры.
Она сбросила звонок. Все еще злилась. Полгода прошло с тех пор, как Казимир сообщил ей о своем диагнозе и разорвал помолвку. На этом все и закончилось. Ее можно было понять. Его можно было понять. Только ничерта это не помогало. Они как две половины разбитой чашки — от удара раскрошились так, что даже хлипко не склеить. Да и зачем? Алиса не простит принятое им решение, а Казимир, как старый и больной зверь, предпочитал подыхать в одиночку.
Он зашел на сайт “Чердака”. На главной, конечно же, уже ссылка на статью с заголовком в духе этой выгребной ямы. “Казимир Дементьев — переоцененный автор или умирающий гений?”. Опубликовано два часа назад. Он нажал на ссылку, бегло пробежался по тексту и с трудом поборол желание позвонить их главреду — поговорить по душам. Это только подогрело бы сплетни. Некая А. рассказывала о своей жизни с известным писателем — в подробностях, которых никогда не существовало. Казимир бросил телефон на пассажирское сиденье рядом с Кощеевским ножом и завел машину. По дороге домой пришло сообщение от Алисы “Прочитала статью. Я этого не говорила”. Он ответил коротким “Знаю”.