"Обещанного три года ждут, а жизнь колесом мимо катится" - хотел ответить колдун, но промолчал.
Через некоторое время продолжили путь. Когда стало смеркаться и тени стали длиннее, заметили далеко впереди огонек.
- Постоялый двор, - прочитав заклинание и широко раскрыв очи, молвил Тарх. Сейчас он видел не хуже филина.
Кощей ничего не ответил, задумался.
- Обогнем или заедем? - последнее слово колдун произнес громче.
- Заедем.
- Вот это и впрямь славно! - оживился Тарх и похлопал себя по пузу.- Я уже целую вечность мечтаю опрокинуть корчагу хмельного кваса. А после... бабу - ведь могут они тут водиться? Вот бы ухватить одну такую... - колдун бросил поводья и ухватился за что-то невидимое перед собою, и это "что-то" было немалых размеров и явно приятное на ощупь - ...да уволочь на сеновал. До самой зари не дал бы ей глаз сомкнуть...
Кощей с немою мольбой воззрился на небо, а затем и вовсе отвернулся, чтобы поменьше слышать своего развеселившегося помощника.
Глава 6. Водяной
Во дворе оказалось безлюдно, и только из ближайшей избы доносились развеселые хриплые голоса и смех. Ночь неожиданно принесла с собой духоту, и ставни были распахнуты настежь. В скудноватом свете горящих лучин мельтешили красные, порядком захмелевшие бородатые рожи. Со стуком ударялись друг о друга тяжелые деревянные кружки, на стол плескалась пенная брага, здравницы и хвальба о бравых подвигах сотрясали застоявшийся, пахнущий лошадиным навозом, постоялый двор.
- До положения риз пьют, - со знанием дела заметил Тарх. - Праздник что ль какой?
Кощей не ответил, спешился, отвел коня в стойло, представлявший собой длинную соломенную крышу на дубовых опорах. С десяток оседланных лошадей, принадлежавших заезжим постояльцам, мирно жевали овес. Тарх, следуя примеру Кощея, привязал коня, а после умылся прямо из стоявшей рядом кадки.
- И телеги, глянь-ка, все перевернуты, - отфыркиваясь, изумился колдун.
- Нынче Крещенская ночь, - отмолвил Кощей, и покосившись, заметил, - из этой кадки лошади пили.
Колдун только отмахнулся.
Что касалось Крещения, то тут объяснений не требовалось. В такую ночь принято было окунать в воду святое распятие, вот нечисть вся и лезла на сушу - прятаться. А коли попадалась на пути какая повозка, так вся свора в нее взбиралась и мчалась прочь - только её и видели. Лошадей до смерти плетями ухлестывала, а коли кто повстречает такую компанию посреди ночи, да при луне - с головы до пят поседеет. Вот знающие люди и переворачивали повозки, чтобы нечисть их не похитила и далеко удрать не могла. К тому же, при случае, пешей ее изловить куда легче.
И все же Тарх удивился, почесал непослушный загривок:
- Эко! А как же Крещение- то? Лето ведь на дворе.
- Это не наш мир, колдун. Тут все иначе. И мы с тобою здесь чужаки - вспоминай о сём почаще.
За этим разговором отворили они дверь в избу и через сени прошли в просторную горницу, посреди которой стоял длинный стол, и по обе стороны от него, на лавках, восседала развеселая компания. В нос так шибануло потом и перегаром, ажно глаза заслезились, но смущения или неуважения какого вошедшие не выказали. Однако их тут же заметили: голоса, хоть и вразнобой, но скорехонько затихли, головы на дюжине бычьих шей оборотились очами к порогу и воззрились на незванных гостей - и недобро так, оценивающе. Только один косматый мужичонка, сидевший особняком в углу, интересу не проявил, и будто думал о чем-то своем, разглядывая искусные узоры на кружке.
Тарх широко улыбнулся, сотворил поясной поклон:
- Здравы будьте, мужики. Мир вам!
Ему никто не ответил. Все смотрели поверх его рыжей гривы - на Кощея. Скорее даже не на самого, а на жутковатую свинцовую маску. Стало так тихо, что Тарх услышал урчание в своем животе.
- Кто такие? - прозвучавший откуда-то голос не сулил ничего хорошего.
- А кто спрашивает? - не растерялся Тарх и порыскал глазами вдоль лавок, попутно примечая повсюду оружие. "А мужики-то непростые, - подумал он. - Неужто тати? Вот ведь угораздило так вляпаться".
Снаружи он виду не подал и как ни в чем ни бывало, прошел к столику в углу, за которым сидел странный мужичонка. Отодвинув лавку и не спросив позволения, плюхнулся напротив, заняв собою всю сторону. Кощей молча проследовал за ним, уселся на оставшееся свободное место сбоку стола и спиной к центру избы.
- Ишь ты какой дерзкий гость к нам нынче забрел! - взвизгнул кто-то, обращаясь, видимо, к Тарху. - А с ним баба какая-то! Ты ж баба? - десяток глоток тут же заржало, продолжая сверлить спину Кощея взглядами.
- Знамо баба, - вторили с противоположной стороны избы. - Воин лица прятать не станет. А уж тем более - поворачиваться ко всем задом.