Емельян осерчал, и было от чего. От соседнего князя прискакал гонец, принеся дурную весть - движется на русские земли несметная половецкая орда, сжигая и уничтожая все на своем пути. На Руси и без того время от времени вспыхивала междуусобная замятня, дележ уделов и власти, а тут очередная напасть - дикая степь ополчилась. И ведь только установилась мирная жизнь... Князь Всеволод повелел старшему сыну разыскать Ивана.
- Зачем, отец? - Емельян всем видом выражал недоумение. - От него пользы в бою будет, как от козла молока. Пущай лучше дома, подле юбки своей сидит, а мы как-нибудь без него управимся.
- Не перечь мне, - твердо, но устало молвил старый князь. - Пора ему и ратное дело познать.
- Да не его это! - воспротивился Емельян. - В скиту поклоны бить - это да, а с врагом на поле брани рубиться - нет! Осрамит он нас, отец! Опозорит род наш! Прошу - не оправляй его с войском.
- Нет! - Всеволод гневно ударил кулаком по столу. - Не тебе решать, кому и что предназначено! Сие только богу дано. Так что ступай немедля и приведи ко мне Ивана...
Что ж, Емельян исполнил требование отца, и теперь ехал верхом подле телеги, в которой, прикрытый грубой рогожей, лежал младший брат. Иван уже пришел в себя, хотя время от времени заходился сильным кашлем.
"Сейчас, батя, привезу тебе подарочек" - злорадно думал Емельян, глядя, как босые ноги Ивана нелепо болтаются из стороны в сторону, не помещаясь под рогожей. - "Может это тебя вразумит".
Ехали задворками, стараясь не привлекать внимания, но куда там - народ уже все прознал. Толпы людей встречали процессию и к удивлению Емельяна никто не смеялся над несуразным поступком младшего брата. Наоборот, многие крестились и благодарили бога, что оставил княжича в живых. Кто-то даже принес чистую праздничную рубаху и подал Ивану, чтобы он не совсем нагим ко двору явился. "И за что голыдьба так его любит?" - презрительно подумал Емельян. И еще одно знакомое чувство ощутил он в душе своей - зависть. Злобно сплюнув, крикнул:- "Чу! Пошел!" - и огрел плеткой коня.
Слухи о том, что случилось, донеслись до княжеского терема, причем в довольно мрачном свете. Будто Иван отправился ловить то ли налимов, то ли раков, и утоп бесповоротно. Синего, мол, вытащили его со дна реки, а теперича мертвого везут на крестьянской телеге.
Наталья, едва не поддавшись ужасу и отчаянью, при виде живого супруга, бросилась крепко его обнимать, роняя на лицо его горячие слезы.
- Ну будя, будя, - виновато бормотал Иван, озираясь по сторонам. - Прости меня... Я ведь и взаправду дурак.
Князь Всеволод, несмотря на глупый и несвоевременный поступок сына, решения своего не отменил - велел собираться на войну, а Емельяну поручил за ним приглядывать. Тот в этот раз не спорил, понял, что бесполезно. Зато второму брату, Федору, все в сердцах высказал:
- Нет, ты подумай - отец мне поручил засадным полком руководить. Это ж какое ответственное дело! Но помимо этого, я должен еще и Ивана нянчить.
- Да, - Федор сочувственно цокнул языком. - Но, может, все к лучшему, брат. Говорят, на войне раскрывается нутро всякого человека. Вот и узнают люди, каково оно у нашего младшенького. Понимаешь, о чем я?
Емельян почесал бороду, встретился с братом глазами, усмехнулся:
- Кажись, да!
Глава 2.1. Путь шмеля
Ранним утром, не дождавшись, когда сойдет роса, княжеский полк, облаченный в брони и при оружии, выстроился за городскими воротами. Алый стяг с вышитым ликом Христа высился в середине. При большом стечении народа, епископ Митрофан отслужил молебен. Голос его, низкий, тягучий как мед, тяжело разносился над приутихшей посадской площадью, и только всхлипывания какой-нибудь женки или детский плач иногда вплетались в него и - поглощались им.
Последним молвил слово старый князь. Сам он в поход не выступал по причине телесной немощи, и было заметно, с какой тревогой взглядывает он на своих старших сыновей, горделиво восседавших на конях впереди дружины. Иван находился позади них, и, несмотря на великий рост свой, выглядел неприметно.
- Да хранит вас бог, - закончил напутствие Всеволод, поднимая руку и лучи восходящего солнца огненными брызгами отскочили от драгоценных княжьих перстней. - Ждем вас с победою!
В толпе снова кто-зарыдал, но епископ сурово взглянул в ту сторону из-под кустистых бровей, и плач оборвался.
Войско зашевелилось, двинулось с места и стало втягиваться в дорожный тракт. Обозы, груженые продовольствием, загрохотали на ухабах, поднимая тучи пыли. Так к южным границам Руси, навстречу несметным половецким ордам, потянулось людскою змеею русское войско.